Тайна поместья Эбберли. Кейт Латимер

адресата, написала более спокойный текст.

      К сожалению, понять, когда именно письмо было написано, оказалось невозможно. Леди Клементина почти никогда не проставляла даты в отведённой для этого строке. Но страница была предпоследней из исписанных, так что это произошло незадолго до 28 августа, дня исчезновения. На следующем листке были не очень интересные записи: даты примерок в Лондоне, время прибытия поездов в Стоктон и ещё что-то про солнечные затмения – наверное, для книги, которую она писала.

      Потом торчал неровный край, оставшийся от вырванного листа, а дальше страницы были чистыми.

      Вдруг это письмо что-то значило? А что, если тот человек успел приехать в Эбберли? Что, если леди Клементина именно про него узнала нечто ужасное, и он убил её, чтобы скрыть правду? А вдруг всё было наоборот: её кто-то шантажировал, и она отдала те десять тысяч за то, чтобы всё осталось в тайне?

      У Айрис было огромное количество версий. Беда в том, что ни одну из них нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть.

      Возможно, кто-то в доме знал, кому предназначалось это письмо. Но она не может просто подойти к сэру Дэвиду и ни с того ни с сего спросить: а вы не знаете, кому ваша мать отправляла телеграмму с просьбой приехать за несколько дней до исчезновения?

      Как хорошо полицейским! Они могут ходить и задавать вопросы. А ей только и остаётся, что рыться в старых бумагах.

      Ещё можно было бы проверить фотографии. Маловероятно, что Вентворты фотографировались каждый день, но вдруг она что-то найдёт… Айрис, которой Джоан провела коротенькую экскурсию по нижнему этажу, знала, где хранятся семейные альбомы. К столовой примыкала угловая гостиная – более скромная и уютная, чем остальные, и предназначалась она не для приёма гостей, а для самих хозяев Эбберли и их близких. Там, на низком столике возле дивана, и лежали фотоальбомы в одинаковых кожаных переплётах.

      Сейчас в этой гостиной никто не бывал. По современным меркам даже эта скромная комната казалась чересчур помпезной, поэтому леди Клементина велела переделать комнаты дворецкого в ещё более обычную гостиную. Айрис очень удивилась, узнав, что у дворецкого, оказывается, были свои комнаты: спальня, кабинет-приёмная, где под замком хранились спиртные напитки хозяина дома, и собственная столовая, где он обедал и ужинал в компании старших лакеев. Прислуга рангом пониже ела в другом помещении. После смерти дворецкого, который служил в доме с двадцатых годов, нового нанимать не стали, а пустующие комнаты переделали в современную на вид гостиную, где можно было лечь на диван перед телевизором, не боясь повредить драгоценный бархат восемнадцатого века или вышивку девятнадцатого, которая к тому же ещё и царапала кожу.

      Самые старые альбомы с фотографиями начали вести ещё в девятнадцатом веке. И снимки в них оказались по большей части парадно-статичными. В альбомах поновее парадные фотографии уже перемежались кадрами, где Вентворты и их друзья