Купейные разговоры. Татьяна Кожевникова

к ней поближе, стал гладить по голове. Ему помешали очки, он их снял, потом помешали шпильки, он их аккуратно вытащил, волосы, как лунный свет, заструились по плечам, потом он нашёл, что этот ужасный бюстгальтер тоже должно быть очень мешает, попытался расстегнуть его, но конструкция оказалась незнакомой.

      – Это как расстёгивается? – поинтересовался он.

      Варя машинально дёрнула за какие-то верёвочки и сняла его, не переставая плакать. Полная налитая грудь выскользнула из тесных пелёнок.

      – Вот это да! – Геннадий воскликнул совершенно искренне.

      Где те красавицы, ну-ка станьте рядом! Варя перестала плакать, сидела на полу и потихоньку всхлипывала, вроде была и ни при чём. Геннадий прикоснулся к груди кончиками пальцев. Тугая, упругая, она наполняла его руку, он уже не мог оторваться. Нежно прикоснулся к ней губами. Осторожно придерживая другой рукой, уложил Варю на пол. Она дрожала, но не от холода, а от возбуждения. Геннадий отклонился, чтобы полюбоваться:

      – Варенька, да ты – красавица! – сказал он с неподдельным восхищением. Чувствуя всё возрастающее желание, он стал раздеваться сам. Варя крепко зажмурила глаза и молчала. Геннадий опять прикоснулся губами к груди, чуть потянув за сосок. Пахло молочком, а может сеном, на котором она лежала. Варя опять задрожала, но глаз не открыла, стиснув теперь и губы.

      – Варенька, милая, всё – хорошо, всё будет очень хорошо, – приговаривал Геннадий, снимая одежду. Ему хотелось ощутить её телом, – вот такую упругую, сбитую, почувствовать молодое невинное тело. Он всё больше и больше возбуждался. Не сводя глаз с её груди, он стал стаскивать с неё панталоны, которые обнажили золотистый лобок. Варя нисколько не сопротивлялась, только дрожала. Геннадий ещё раз потянул за сосок. Варя судорожно всхлипнула, не открывая глаз.

      – Всё будет хорошо, – уговаривал её Геннадий, хотя она ему и не возражала. Он осторожно развёл ноги и накрыл ладонью промежность. Она была влажная. Это возбудило его ещё больше. Ласково, то поглаживая лобок, то пощипывая его, он попытался найти клитор. Варя резко сдвинула ноги.

      – Ну, что ты, глупенькая, что ты? Всё будет хорошо, – твердил Гена, как заклинание, разминая руками упругое тело.

      Почувствовав, что она расслабилась, Геннадий лёг на неё сверху, упираясь руками в пол, чувствуя, что она дрожит всем телом, не пытаясь как-то помочь ему. Целуя то один сосок груди, то другой, Геннадий постепенно раздвинул её ноги. Варя слабо стонала, скорее подвывала. Он с размаху вошёл в неё, слабо ощутив препятствие. Варя взвизгнула, но тут же откинулась назад. Девственница, мелькнуло в голове у Геннадия, но уже ничего не могло остановить размеренных движений его тела. Прикрыв глаза, Геннадий толкал вперёд свой член навстречу необъяснимому блаженству, которое не замедлило наступить. С диким воплем он выплеснул всё, что накопилось в нём, и в изнеможении опустился на грудь Вари. Она лежала без движения, может быть, без сознания. Геннадий скатился на пол рядом и перевернулся на спину.

      – Хорошо. Я же говорил, что будет хорошо, – Варя не шевелилась.

      – Варя, –