Забытые тексты, забытые имена. Выпуск 1. Спиридон Дрожжин

ним скучаешь страшно; после ж посещенья

      Остаётся долго некое затменье…

      Помнишь, как с тобою мы порой мечтали:

      Рим, Париж и Лондон быстро посещали —

      И роскошно плыли по водам Лемана,

      И виднелась влево пышная Лозанна,

      И Шильон угрюмый, Байроном воспетый… [4]

      Все теперь трущобой заменилось этой.

      Застрелился б с горя в этом заточенье!

      Не хочу доставить только развлеченье

      Жителям: ведь право, из такого вздора

      На полгода верно будет разговора!..»

      Пародия на стихотворение г. Некрасова «Тройка»

      Что повесил головку пустую?

      В стороне от наук и труда?

      Знать всё манит тебя на Морскую,

      Каждый день всё туда да туда?

      И зачем ты бежишь торопливо,

      Вдруг накинув на плечи шинель?

      На тебя, развалившись лениво,

      Загляделась в коляске мамзель.

      На тебя заглядеться не диво,

      Полюбить тебя каждой не лень:

      Вьётся ус темнорусый игриво,

      Ростом парень в косую сажень!

      Хватит ей на наряд и на ленты,

      А тебе впредь на горький урок,

      За большие набитый проценты

      Туго-натуго твой кошелёк.

      Взгляд один да французские моды

      Распалят в тебе русскую кровь

      И отцовские хлопнешь доходы

      На поддельную девы любовь.

      Поживёшь и попразднуешь вволю,

      Будет жизнь и полна и легка…

      Да не то тебе пало на долю:

      Ведь именье пойдёт с молотка.

      Ты с шампанским и милой девицей,

      Надорвавши и силы и грудь,

      Спустишь всё наконец за границей

      И придётся тут спину согнуть.

      Познакомясь с работою трудной,

      Отцветёшь, не успевши расцвесть,

      Погрузишься ты в сон непробудный,

      Если нечего будет поесть.

      И в лице твоём, полном движенья,

      Полном жизни – появится вдруг

      Горьких слёз да стыда выраженье

      И последний, тяжёлый недуг.

      И схоронят в сырую могилу,

      И забудут в Морскую твой путь,

      Где утратил и деньги и силу,

      Истощил ты и разум и грудь.

      Не гляди же с тоской на Морскую,

      У Дюссо горькой чаши не пей.

      Отправляйся к себе в Моховую

      И подумай о жизни своей…

      Последние дни жизни и кончина А.С. Пушкина[5]

      Со слов бывшего его лицейского товарища и секунданта К.К. Данзаса

      Пушкин после женитьбы своей на Наталье Николаевне Гончаровой жил в Петербурге довольно открыто и вёл знакомство почти со всей нашей аристократией. Между лицами, посещавшими часто дом его, был некто барон Дантес, офицер Кавалергардского полка.

      Данзас познакомился с Дантесом в 1834 году, обедая с Пушкиным у Дюме, где за общим столом обедал и Дантес, сидя рядом с Пушкиным.

      По словам Данзаса, Дантес, при довольно большом росте и приятной наружности, был человек неглупый

4

Имеется в виду поэма Д.-Г. Байрона «Шильонский узник». Сост. (В.М.)

5

Примечание (К стр. 27). – Эти записки Александра Николаевича Аммосова были опубликованы впервые в 1863 году, в Санкт-Петербурге, и вышли отдельной брошюрой под названием «Последние дни жизни и кончина А.С. Пушкина. Со слов бывшего его лицейского товарища и секунданта К.К. Данзаса» – и только в более поздних переизданиях авторство стало меняться местами. Появился коммерческий вариант: К.К. Данзас «Последние дни жизни и кончина А.С. Пушкина в записи А. Аммосова», поскольку Данзас, как секундант Пушкина был более известен.

Во время Кавказских походов 1859–1863 годов, штабс-капитан Александр Аммосов служил под непосредственным начальством генерал-майора Константина Карловича Данзаса, секунданта последней дуэли А.С. Пушкина, поначалу приговорённого к виселице, а затем сосланного Николаем I на Кавказ «за недонесение». Сблизившись с Данзасом, Аммосов узнал от него обо всех подробностях той исторической дуэли, впоследствии обработав записи и выпустив настоящую брошюру: «Последние дни жизни и кончина А.С. Пушкина. Со слов бывшего его лицейского товарища и секунданта К.К. Данзаса».