Желтый бес, или Не играйте в азартные игры. Андрей Ильин

не ребёнок, а нечистая сила! Детский крик словно пробуждает весь Город Мёртвых. Сотни людей – туристы, гиды, продавцы сувениров и погонщики верблюдов оборачиваются на вопль. Никто не понимает, в чем дело. Не понял и верблюд… Горбатая скотина пугается так, что подпрыгивает на всех четырёх ногах, словно кошка. Короткий повод вырывается из рук мальчишки, раздаётся короткий свист. Плетёный ремешок хлещет Антона по лицу, обжигающий удар заставляет откинуться в седле, на месте удара вспухает багровый след. Едкий пот усиливает боль ещё больше. В панике Антон ещё сильнее колотит пятками верблюжьи бока. «Корабль пустыни» издаёт короткий рёв, похожий гудок парохода и бросается прочь от страшных людей. Широкие, как суповые тарелки, стопы отшвыривают килограммы песка, превращая их в пылевые облака. Визг гадкого мальчика обрывается на самой высокой ноте – внушительная горсть песка затыкает детский ротик, словно тряпочный кляп. Сбесившийся от страха верблюд несётся, не разбирая дороги. Люди с криками шарахаются. Хозяин скотины что-то там кричит, но обезумевшее животное уже не фиксирует сигналы извне. Оно погружено в ужас, инстинкт самосохранения приказывает бежать, бежать, бежать…

      Антона нещадно трясёт и подбрасывает в седле. Чтобы не упасть, он вынужден держаться за горб. Мягкий мешок жира податливо качается и совсем не кажется надёжной опорой. Антон обнимает вонючий горб, прижимается к нему всем телом. В мозгу бьётся мысль – только бы не упасть! Любому горожанину, которому приходилось сидеть в седле, знакомо чувство страха. Оно охватывает всякого, кто впервые садится верхом. Лошадь, до этого казавшаяся смирным и ласковым животным, вдруг становится диким зверем, которое только и думает о том, чтобы скинуть седока коварным толчком. Все видели репортажи с родео, где свирепые быки сбрасывают на землю ковбоев. Топчут, на рога поддевают. А совсем дикие мустанги ещё и кусаются. Ужас! Вот не помню, есть у них рога? Разумеется, умом мы понимаем, что не станет лошадь так делать. Это мы, люди, злые, а не животные. Но ведь мы судим о других по себе. Вот нам и кажется, что лошадка поступит с нами так же, как мы, оказавшись на её месте. На самом деле и лошадь, и верблюд очень добрые животные, просто погладить по тёплому боку – и уже приятно. Словно чуть-чуть добавилось здоровья. Жители пустыни даже возлюбленных сравнивают с верблюдом. Это считается изысканным комплиментом, высшей похвалой. Невезучему Антону не до возвышенных чувств. Сумасшедший верблюд несётся вскачь нервной иноходью неизвестно куда, жёсткое седло немилосердно отбивает задницу, передок регулярно щемит так, что искры сыпятся из глаз, встречный ветер несёт песок и верблюжьи слюни прямо в лицо. Антон только один раз на мгновение открывает глаза – земля далеко внизу, мелькает быстро-быстро, будто едешь в скором поезде… Если выпасть из седла, употеешь кувыркаться. От ужаса Антон зажмуривается ещё сильнее, пальцы буквально впиваются в мягкую шкуру.

 &n