еле тлеет, пепел один, а в нём угольки голубые. Сгрёб этот пепел да слепил луну и угольки раскидал – это звёзды стали. Ну и сели они в пустом-то мире. Скучно, разве друг на дружку глядеть. Тогда Тёмн предложил: давай тварей сделаем всяких, чтобы траву ели, воду пили. Глины набрали, замешали её на солнечном да лунном свете – и за дело. Что Светл не слепит – красота, звери ладные, к рукам льнут. А у Тёмна одни гады выходят, жуки да пауки. Тёмн старается, а брат над ним подшучивает, мол, а чего тут лапы прилепить забыл, а там вон все восемь налепил. Ну и тогда ещё Тёмн разобиделся на Светла-то. Налепили животных, а всё равно не то что-то. Говорит Тёмн: надо хозяев сделать наподобие нас, чтобы за всем тут следили, а то вдруг мы отлучимся куда. Слепили из глины людей, Светл посадил в них солнечные зёрнышки – и ожили они. Тёмн лунные зёрнышки взял, сажает, а у него только мертвецы выходят. А Светл так людей своих полюбил, красивых да ладных, что и говорит Тёмну: ты, братец, лучше отдохни, слаб ты такую жизнь творить ещё, зёрнышки свои убери, не надо, чтобы они в мою глину попали. Тёмн, конечно, осерчал очень. В пику брату стал зёрнышки свои лунные и в людей сажать и в зверей. И злоба его в них поселилась. Люди стали друг с дружкой спорить да биться, звери многие стали дикими, на людей кидались. И умирать все начали. С лунными зёрнышками Тёмн в нас и смерть посадил. Вот тогда-то братья и рассорились. Что Светл не выдумает хорошего да пригожего – Тёмн ему в ответ что-нибудь дурное слепит. Зёрнышки лунные в людях мёртвых прорастали – и рождалась нечисть. Тёмн нечисть всю детьми своими назвал, и защищал не хуже, чем Светл своих детей. Так и творилось не пойми что, Светл нечисть огнём выжигает, а Тёмн болезни да смерть на людей насылает, солнце с луною на небе толкаются, не понятно, когда день, а когда ночь, нечисть кровь человечью распробовала, да и люди сами брат на брата пошли…
Я смотрю в печь на угольки, а мне в них всё это и вырисовывается, будто красные – то люди, а чёрные – нечисть, и перемешались они в битве. А бабушка дальше сказывает:
– Светл сделал Каменную птицу, вложил в неё яйцо золотое – из самого солнца, и отнесла птица его людям, чтобы сделали себе оружие против нечисти. Тогда Тёмн Трёхглава-змея создал, и накинулся тот на птицу. Уж так они дрались, что земля трещала, добра ни людям, ни нечисти не было. Уже и Светл с Тёмном поняли, что в прах сейчас все дела свои обратят. Отозвали зверей своих, поглядели друг на друга хмуро – и давай договариваться, как дальше соседствовать…
– …И правила установили, – как бабушка передохнуть останавливалась да воды выпить, я тут-то и лезла, вроде как разумница, помню всё.
– Так всё, милая. Договорились братья, что доброго и злого, живого и мёртвого в мире пополам будет, что день будет сменять ночь, что нечисть будет кровь человечью пить, но людям золото и огонь защитой будут. Что на каждую беду должно быть спасение. Так и стали жить. С тех пор-то, что Тёмн не придумает нового, какую нечисть сильную да хитрую не родит – тут же должен против неё спасение назвать.
– А Тёмн хитрит?
– Ой как хитрит!
