Насилие. Микросоциологическая теория. Рэндалл Коллинз

уровня ведения огня. Но даже в этом случае высокий темп стрельбы не тождествен столь же высокой точности. В тумане сражения14 артиллерия часто промахивается, и даже когда снаряды попадают в цель, солдаты противника зачастую находятся под прикрытием оборонительных позиций. Сражение есть нечто по определению неэффективное – причем во всех смыслах сразу. Оружие дальнего действия стало играть более важную роль в причинении потерь главным образом потому, что логистика военных действий улучшилась настолько, что появилась возможность вводить в бой огромные резервы огневой мощи и поддерживать огонь достаточно долгое время, чтобы потери росли даже при низких показателях эффективности стрельбы. На близких расстояниях и при индивидуальном применении стрелкового оружия напряженность/страх боя почти полностью обессиливают солдата – на более значительных дистанциях напряженность/страх удается преодолеть, но нечто похожее на них в той или иной степени сохраняется. До тех пор пока обе стороны продолжают бой, потери происходят благодаря тому, что эффективность огня остается на систематически низком уровне, а не в какой-то острый момент тотального разгрома15.

      Дружественный огонь и попадания по случайным целям

      Все имеющиеся свидетельства указывают на то, что сражения происходят в условиях напряженности и страха. Большинство их участников, находящихся в непосредственной близости от противника, предпринимают немного агрессивных действий или не предпринимают их вовсе. Однако в ситуациях, когда солдаты испытывают давление сильного организационного контроля или получают поддержку со стороны связей в малых группах, они начинают стрелять, а небольшая часть бойцов энергично включается в сражение. Но большинство из тех, кто ведет огонь – как неохотно, так и с воодушевлением, – демонстрируют в этом деле полное отсутствие мастерства, зачастую беспорядочно стреляя вокруг себя. В результате не приходится удивляться тому, что участники сражений нередко попадают в собственных товарищей – в конце ХX века это явление получило широкую известность под названием «дружественный огонь» (friendly fire), то есть огонь со стороны своих, а не противника.

      Похоже, что дружественный огонь имел место в любых армиях любых исторических периодов, да и вообще в любых боевых ситуациях. В эпоху массовых боевых порядков, когда на солдата оказывалось большее организационное давление, с тем чтобы заставить его стрелять, участники подразделений, направлявшихся в бой, могли стрелять по сторонам из ружей, передавая друг другу возбужденное состояние. Один французский офицер XIX века утверждал, что солдаты «пьянели от ружейного огня», а у Ардана дю Пика, а также у ряда немецких офицеров есть описания того, как солдаты стреляли от бедра, не целясь, и в основном беспорядочно палили в воздух [Holmes 1985: 173]. Эта паническая стрельба, или нервная стрельба, как называли ее военные авторы XIX века, как правило, происходит на таком расстоянии

14

Аллюзия на знаменитую метафору тумана войны у немецкого военного теоретика XVIII века Карла фон Клаузевица, который указывал, что война является «областью недостоверного: три четверти того, на чем строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности, и следовательно, чтобы вскрыть истину, требуется прежде всего тонкий, гибкий, проницательный ум» (Клаузевиц К. фон. О войне. М.: Эксмо; Мидгард, 2007. С. 79–80). К этой метафоре Коллинз не раз будет обращаться в последующих главах. – Прим. пер.

15

Утверждается, что совсем недавно, уже в войнах XXI века, с появлением высокоточного оружия ситуация полностью изменилась: дальнобойное оружие якобы становится безошибочным, а следовательно, эмоции, которые порождает конфронтация, утрачивают значимость для ее исхода. Подобное оружие будет рассмотрено в следующем разделе, причем следует отметить, что упомянутое утверждение относится только к крупномасштабным военным действиям, а не к другим формам насилия, рассматриваемым в этой книге. Кроме того, фотосвидетельства войны в Ираке в 2003 году не демонстрируют, что уровень ведения огня пехотой отличался от предшествующих войн.