Прощание с Силой. Ирина Андрианова

служить какому-нибудь жадному горнодобытчику или торговцу оружием, хотя ему делали весьма заманчивые предложения (впрочем, в величайшей тайне от победителей-республиканцев). Он, как и другие, удалился в уединенное поместье на одну из маленьких лесных планет в стороне от популярных торговых маршрутов.

      Вскоре началось то, что несложно было предвидеть: республика не смогла удержать власть, и в галактику пришла анархия. Как следствие – в головах пигмеев вновь воскресла мечта о сильной руке. Вейдеру не суждено было повториться; но, когда Первый Орден заявил о себе, Прайд одним из первых поспешил присягнуть ему. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что колдун Сноук и, в особенности, истеричный мальчишка – его ближайший ученик – являются лишь жалкой пародией на времена Империи. Однако, вспоминая смирение Вейдера, он счел, что должен покориться провидению так же, как некогда милорд. И, возможно, ждать своего часа.

      Он никогда бы не осмелился даже в мыслях вызвать тень Дарта Вейдера, что, как поговаривали, в бессовестной гордыне позволял себе этот мальчишка, пусть он и был его потомком. Прайд искренне ненавидел принцип родовой аристократии. И не только потому, что сам происходил из небогатой семьи. Он был уверен, что способности невозможно передать по наследству. Он предпочитал избегать теософских рассуждений и, хотя не мог не признавать сверхмогущество Вейдера, склонен был думать, что в его случае личность порождала Силу, а не наоборот.

      Абсурдная жестокость Сноука и его приспешников превзошла то, что было во времена его молодости. Стиснув зубы, он наблюдал самоубийственную политику массового отъема детей на бедных планетах для пополнения штурмовых отрядов. Не то чтобы ему было жаль осиротевших родителей. Напротив, он был уверен, что, не будь Ордена, эти родители так или иначе продали бы своих детей – за еду, либо за дурманящее зелье. Просто он знал, что это неразумно. Каждый отнятый ребенок порождал ячейку скрытого сопротивления в собственном тылу, ослабляя армию. Дезертирство в Ордене стало массовым явлением. Но самое главное – семья, потерявшая сына или дочь, умножала ряды злейших врагов Сноука. И те самые бедняки, которым судьбой было предначертано в скором времени умереть от голода или пьянства, преображались энергией мщения и становились достойными противниками. А иногда – и героями.

      Он помнил, как были преданы Вейдеру его солдаты. Да, нередко это была любовь, смешанная со страхом, но смесь была неделимой. Он не раз видел, как отряды впадали в безумный экстаз, лишь завидя Вейдера на поле боя; как они кидались грудью на выстрелы, забыв о страхе смерти. Он и сам не раз бывал в таком же исступлении, когда все его существо обращалось в одно страстное желание – умереть ради этого человека. И лишь чудо тогда уберегало его.

      Ничего подобного не бывало в Первом Ордене. Солдаты ненавидели своих командиров, которые, в свою очередь, ненавидели и боялись Верховного лидера, и вымещали злобу на подчиненных. А Сноук был слеп. Он не видел опасных трещин ни внутри, ни снаружи. В нелепом самолюбовании