Лермонтов. Один меж небом и землей. Валерий Михайлов

забылся. Не оттого ли, что будто свою судьбу он увидел тогда наяву – в образе небольшого чёрного клочка облака, быстро несущегося по небу…

      Клок белокурых волос над смуглым лбом на чёрной как смоль голове – таким его, одиннадцатилетним, запомнил троюродный брат Аким Шан-Гирей, с которым они вместе, осенью 1825 года, приехали в Тарханы из Пятигорска.

      Оторванный чёрный клочок облака – и эта белокурая, среди чёрных волос, прядь…

      У Лермонтова даже тут контрасты, и самые резкие.

      И нечто сближает лик отрока со стихией неба.

      Закаты, облака… Небо – явственно влечёт юного гения, ещё только начинающего догадываться о себе, о своих зреющих силах.

      Вот ещё одна запись – а их вообще по пальцам счесть, вот почему они так важны – из незавершённого дневника 1830 года:

      «Когда я был ещё мал, я любил смотреть на луну, на разновидные облака, которые, в виде рыцарей с шлемами, теснились будто вокруг неё: будто рыцари, сопровождающие Армиду в её замок, полные ревности и беспокойства».

      Так зарождалось его художественное воображение.

      Так он начинал постигать себя.

      Резвый, бойкий, шаловливый – но и золотушный, худосочный, неженка.

      Это всё о нём – ребёнке, отроке.

      Воинские потешные игры – и мечтательность, видения наяву и во сне; семейная трагедия («надо полагать, что Лермонтов перенёс в это время страшные мучения…»), слёзы, когда после кратких свиданий прощался в очередной раз с отцом, – и снова беззаботные игры и веселье.

      И тогда же: чтение «изящной литературы» на русском, немецком, французском; любимые уроки рисования и нелюбимые – музыки (прилежности не хватало); рисование акварелью; ваяние: огромных человеческих фигур – из талого снега, целых картин – из крашеного воска: тут и охота на зайцев с борзыми, и сражение «при Арбеллах» со слонами, колесницами, украшенными стеклярусом, и косами фольги.

      Что до воображения, то, как и у Саши Арбенина, у Миши Лермонтова эта новая игрушка оказалась огнеопасной:

      «Недаром учат детей, что с огнём играть не должно. Но увы! никто и не подозревал в Саше этого скрытого огня, а между тем он обхватил всё существо бедного ребёнка. В продолжение мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он уже привыкал побеждать страданья тела, увлекаясь грёзами души. Он воображал себя волжским разбойником, среди синих и студёных волн, в тени дремучих лесов, в шуме битв, в ночных наездах, при звуке песен, под свистом волжской бури. Вероятно, что раннее развитие умственных способностей немало помешало его выздоровлению».

      И выздоровел юный отрок – уже совершенно изменившимся…

      Домашние в барском доме в Тарханах и гости, все заметили в этом необыкновенном мальчике счастливые способности к искусствам.

      Но никто ещё не подозревал в нём его истинного дарования.

      Глава четвёртая

      Кавказ

      На Горячих водах

      Художник Юрий Анненков