Превратности судьбы. или удивительные приключения юного барона Градова и его друзей. Надежда Голубенкова

искусства. Ни один кинжал или меч не имел в мире пары. И обычные, и инкрустированные камнями, и с замысловатой гравировкой – в своё время их прапрадед Илья Градов заключил договора с лучшими кузнецами страны, чьи потомки продолжали создавать уникальные вещи для их магазинов.

      – Вот это хочу, – после мучительных терзаний между двумя самыми дорогими талисманами, решился Оскар. С виду неприметный кулон в виде паутинки с сидящим на ней пауком из потемневшего серебра обещал своему владельцу стопроцентную ментальную защиту.

      – Вот это выбор, – присвистнул продавец.

      – Сынок, ты же понимаешь, что никакой защиты амулет не даёт, – попыталась вразумить его мама. – Это просто маркетинговый ход. Никто в твою голову не залезет, я тебе гарантирую.

      – Всё равно этот, – упёр руки в бока именинник.

      – Оскар, ты меня огорчаешь, – нахмурился отец. – Что за детская вера в волшебство? Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что это обман.

      – А почему тогда мы его продаём? – вмешалась Варя, наивно посмотрев на родителей.

      – Ты ещё маленькая, дорогая, чтобы это понять, – присела перед нею мама.

      – Мне скоро семь! – искренне возмутилась девочка.

      Проигнорировав заявление дочери, мужчина кивнул продавцу, подтверждая, что амулет они забирают.

      – Достаньте ещё вон ту заколку для Вари, – остановила молодого человека, уже собравшегося закрыть витрину, женщина.

      – Да, госпожа.

      Через несколько минут у них были в руках две коробочки. Оскар спрятал свою в карман, после чего все направились во второй зал смотреть, что выбрал Миша.

      – Можно мне вон тот кинжал? – нерешительно попросил мальчик, когда подошёл отец.

      – Уверен? – удивился выбору сына Александр.

      Его старший наследник никогда не упускал своего, и если уж предоставляли ему право выбора, хватал самое дорогое. Младший же как будто был не от мира сего: карманные деньги зачастую раздавал нищим, или тратил на книжки, которых в доме и так было полно; днями мог пропадать в конюшне, хотя верхом почти не ездил; да и вообще всегда держался ниже воды тише травы. Странный, одним словом.

      – Сынок, лучше выбери меч.

      – Я не хочу сражаться, – категорично заявил Михаил.

      Оскар не смог сдержать ехидного замечания:

      – Пап, спорим, он собирается им хлеб резать?

      – С завтрашнего дня ты тренируешься вместе с братом, – неожиданно твёрдо изрёк отец, свысока взирая на своего младшего наследника. – Это не обсуждается. А клинок я тебе куплю.

      – Да, пап, – покорно кивнул мальчик.

      И вот опять. Такое ощущение, как будто собственноручно отправил ребёнка на казнь.

      Через десять минут семья уже выходила из магазина. Михаил трепетно сжимал ножны из крокодильей кожи. Он не мог объяснить почему, но небольшой кинжал с рукоятью из слоновой кости его буквально околдовал.