Книга пощечин, или Очередная исповедь графомана. Валерий Михайлов

как заплатит, тогда и будешь говорить, – сказал я маме.

      В областной больнице маму приняли хорошо. Операцию делал тот же врач, который ставил ей временный стимулятор: молодой, симпатичный парень. Сделал все на совесть. Хочу сказать, что ни у нас в больнице, ни там не было даже намека на деньги, естественно, кроме официальной оплаты за аппарат. Не надеясь на брата, я выбрал отечественный. Тогда мамино сердце работало еще само, и аппарат должен был его только страховать. Стоил он в районе штуки баксов. Конечно, я «сказал спасибо» всем, включая областных специалистов, но уже потом, при прощании. Наконец, ее выписали домой. Вечером позвонил брат.

      – Как ты?

      – С того света вернулась. Теперь уже хорошо, – ответила мама.

      – Мы за тебя молились.

      – Нам пришлось занимать деньги. Полторы тысячи долларов. Ты поможешь?

      – Все будет, как надо.

      На следующий день брат позвонил снова.

      – Я узнавал, операция должна была быть бесплатной. Вас обманули. Они там все проходимцы и воры…

      – Не надо, Коля, – поморщилась мама, – не хочешь, не надо, я у тебя ничего не требую. Ты сам предложил…

      Утром пришла Солнце.

      – Не знаю, нужно мне говорить или нет… Звонил Колька.

      – Чего ему? – насторожился я.

      – Он представился, а потом сказал: нечего заставлять больную женщину выпрашивать деньги, и пусть твой Михайлов сам платит по своим счетам.

      – Значит, я ему не мать, – заплакала мама.

      – Да ну его на хуй! – решил я.

      – Может, не надо было говорить… – Солнце чувствовала себя не в своей тарелке.

      – Ты все правильно сделала.

      Следующая напасть случилась через 7 лет. Я проснулся от какого-то грохота около 6 утра. Решив проверить, что это был за шум, я обнаружил маму лежащей на полу у себя в комнате. Ее лицо было удивленно-растерянным. Я помог ей подняться и сесть в кресло.

      – Что случилось? – спросил я.

      – Не знаю, – ответила она. – Я встала, как обычно, и…

      Я измерил ей давление. Оно было повышенным, но не настолько, чтобы от него падать в обморок.

      – Ты ничего себе не сломала, не отшибла? – спросил я.

      – Нет… А что случилось?

      – Не знаю. Я тебя нашел уже лежащей на полу.

      – Правда? – удивилась мама. Она ничего не помнила. Мне пришлось раз шесть повторить свой рассказ, а потом мама выдала:

      – Представляешь, я забыла, как идти на работу. Вот выхожу я из дома, а, что делать дальше…

      От ее слов меня словно по голове чем-то тяжелым ударило. Успокоив более или менее маму, я позвонил Эмме Алексеевне, маминой медсестре. Объяснил все. На следующий день мама отправилась с ней в больницу. Маму положили в неврологию, в палату на 2 человека, сделали по блату какой-то укол… От этого укола она чуть не умерла, а заодно и приобрела аллергию на кучу лекарств, включая основные препараты от давления. И начался у нас сущий ад: ночью «скорые», днем припадки с падениями и потерей сознания… Во время приступов она на пару секунд теряла