Жизнь Колдуна. Книга третья. Яна Чингизова-Позднякова

теме Ridero

      Рассказ первый. Испорченный торг

      Иван сидел на кухне у Колдуна не поднимая глаз. На его физиономии расплывался приличный бланш, а на рубахе темнели пятна крови из разбитого носа. Тимофей, оторопело поглядев на будущего родственничка, под осуждающим взглядом Лерки опомнился и взялся за экстренную помощь.

      – Это ты где же напросился? – выдал, наконец, лекарь приведя пациента в более-менее приличный вид.

      – У меня, Тимофей Филиппович, весь товар забрали! – не в строчку выдал страдалец и жалобно заморгал. – Как же я теперь?

      – Ладно, не плачь! – сурово одернул его Колдун и покосился на Лерку. – Ну-ка, невеста, притащи своему жениху рубаху поцелей! – то, что висело на сгорбленных Ванькиных плечах впору было переводить на половую тряпку.

      Сегодня с утра Иван, собрав свои ни больше ни меньше произведения искусства, отбыл по утру на торг, гордо отказавшись от предложения Тимофея отвезти его на «Чероки» и загрузившись с двумя баулами в автобус. На рынке, расставив резные изделия, счастливый Леркин жених взялся резво торговать и складывать прибыль в карман, что заприметили местные шаромыги подкараулив торговца на обратном пути. Наставив парню тумаков, стервецы отобрали деньги и нераспроданное и смылись. Иван наскреб кое-как по карманам мелочь на автобус и совершенно убитый пришел к Лерке, а она притащила его к своим родичам.

      – Надо их найти и рога обломать! – предложила боевая Тимофеевская супруга.

      Она всегда была сторонницей крутых мер и Колдун успокаивающе положил ей руку на плечо:

      – Тише, Ксюшка, не нагнетай!

      – Чего не нагнетай-то? – немедленно взъярилась Аксинья. – Ты еще жалеть этих ублюдков возьмись! – раздраженно рявкнула она.

      – Улюдков! – немедленно подцепил новое слово сидящий на руках у матери Филипка. – Алеть улюдков озись! – заверещал он.

      – Ну, вот! Научила! – буркнул Колдун и погрозил сыну пальцем, – ну-ка, не болтай плохие слова! А-то зубы выпадут!

      – Убы ыпадут! – согласился Филипка и умолк потому, что отец сунул ему в рот сушку, которые малец страшно любил.

      – В общем, так! – заявил Тимофей. – Счас Лерка одежку притащит, переоденешься, перекусим, – покосился он на жену, которая вспомнив о готовящейся еде отдала ему малыша и взялась яростно мешать ложкой в котелках, – и поедем твоих обидчиков искать!

      – И морды им бить! – буркнула Ксюшка.

      – А ты дома останешься! – приговорил супруг и жена строптиво фыркнула, одарив муженька сердитым прищуром темно-синих глаз.

      – И что мы им скажем, Тимофей Филиппович? – несмело спросил Иван.

      – Скажем, чтобы деньги и вещи вернули.

      – А если не вернут? – понурился резчик.

      – Вернут! – успокоил Колдун. – А тебе впредь наука! Я ж предлагал защиту поставить! Сам нос задрал! Теперь вот пожинаешь! – с укором закончил он.

      – Так я думал – ну, кому я нужен? – тихо возразил Леркин жених.

      – Выходит, нужен! – прихлопнул по столу ладонью Тимофей и поторопил, – Ксюшка! Нас кормить-то будут сегодня?

      – Будут, если с собой возьмете! – принялась шантажировать супруга.

      – Эва как! – восхитился раскладом муж. – А Филипку куда?

      – Можно с Леркой оставить! – предложила Аксинья, но тут в дом вбежала их родственница и с порога заверещала:

      – Я тоже поеду! Это, вообще-то, моего жениха касается!

      – Тьфу ты, пропасть! – ругнулся Колдун. – Похоже всем гамузом потащимся, – поделился он выводами с Иваном и тот покладисто кивнул.

      В машину усаживались почти весело, слушая планы Аксиньи, как им следует наказывать незадачливых бандитов. За разговорами доехали быстро. Придя на место, где Иван наполучал люлей, Колдун взял след и вскоре вывел всех к окраине, где в частном доме пребывала компания в уже изрядном подпитии.

      Тимофей вознамерился было постучать, хотя калитка была незапертая, но Ксюшка, сурово на него поглядев, пронеслась без спроса по двору и скрылась в избе. Вздохнув, Колдун пошел следом, а за ним поплелись Иван и Лерка с Филипкой на руках.

      В доме оказалось четверо мужиков и две дамы, все довольно кислого вида, явно указывавшего, что алкоголь в их жизни в чести.

      – Ну, что, месяц мой ясный! – вещала Аксинья, по-видимому, главному. – Деньги-то возвращать как будешь?

      – Какие тебе деньги, курва? – орал тот и пытался подняться. – Я те щас выдам деньги!

      Когда хозяева узрели моральную поддержку посетительницы в виде здоровенного Колдуна и хилого, но мрачного Ивана, они принялись хватать со стола ножи и вытаскивать из углов биты.

      – Вы че, в натуре, наехать решили? – блажили мужики, а их спутницы подвывали тонкими голосами, – бей этих сволочей!

      Тимофею, наконец, надоело слушать такую какофонию. Он аккуратно отстранил в сторону Ксюшку, сгреб главного за грудки и оторвав его тушу