Дорогой мой человек. Юрий Герман

товарищи, у нас раненые, мы сами едва держимся…

      За темным ельником, не сразу, а погодя, вспыхнул свет фонаря, и тот же властный голос деловито сообщил:

      – Чтобы вы знали – на вас наставлен пулемет «максим». Так что соблюдайте осторожность, ежели вы гады!

      Подтянутый, в короткой шинельке, в меховой шапке с красной ленточкой, с гранатой в руке, пожилых лет, солидный боец подошел к Цветкову и вежливо попросил:

      – О туточки все ваше вооружение положьте. О туточки, где утоптано…

      И, обведя лучом фонаря лица Володи, Холодилина, Бабийчука, оглядев раненых, вздохнул, покачал головой и пожалел:

      – Досталось вам, ребятки, ой, видать, досталось.

      В это самое время двое молодых парней – на лыжах, с карабинами за плечами, в ватниках и теплых шапках – вышли из-за деревьев, чуть сзади цветковского отряда.

      – Они? – спросил тот боец, который велел складывать оружие.

      – Они, дядя Вася, – сказал молодой голос. – Они самые. Мы от Шепелевских хуторов за ними идэмо.

      Цветков зло нахмурился: выходило, что даже за ночевкой следили эти лыжники.

      – Свои, – сказал другой. – Они за Шепелевским у такую кутерьму попали – хуже нельзя. Но оторвались ничего, хорошо.

      – Чтоб «хвоста» на нас не навели! – ворчливо произнес дядя Вася, отбирая от Цветкова «вальтер». – Понятно?

      А не более чем через час Цветков и Володя сидели в теплой и чистой землянке самого Виктора Борисовича Лбова и отвечали на короткие и жесткие вопросы командира и комиссара отряда Луценки. Чай, налитый в немецкие, толстого фаянса кружки, остывал, никто до него не дотрагивался. И картошка, политая желтым жиром, тоже простыла. Только хозяйский табак-самосад сворачивал себе Цветков, проходя ту проверку, без которой ни он, ни его люди не могли влиться в соединение Лбова.

      – А ну-ка еще: как вам будет фамилия? – спросил у Володи Луценко, холодно щуря на него свои узкие глаза. – Не разобрал я.

      Володя повторил по слогам.

      – Не Аглаи Петровны, часом, сынок?

      – Нет. У нее нет детей. Я ее племянник.

      – Тот самый, что за границей были?

      – Тот самый. Да других у нее и нет.

      – А ее, вернувшись, не повидали?

      Лбов перестал расспрашивать Цветкова и обернулся к Луценке.

      – Повидал, – сказал Володя. – Мы вот с доктором Цветковым там даже оперировали, в Василькове, она эвакуацией командовала…

      – Так-так, – весело подтвердил Луценко, – так-так. А какие у нее перспективы были – вам неизвестно?

      – Мне известно, но тетка просила меня никому об этом не говорить…

      – Так-так, – еще более повеселел Луценко. – И нам велела не говорить?

      Устименко промолчал.

      – Живая ваша тетечка и здоровая на сегодняшний день, – вдруг радостно улыбнулся комиссар. – С приятностью для себя это вам сообщаю. Можете ей написать. Со временем, или несколько позже, получит. Теперь еще один вопрос – заключительный. После нехорошего этого дела в Белополье – вы кого послали искать связи в район? Как ему фамилия?

      – Терентьев