Трепетные птички. Лев Портной

Они, опьяненные кровью, рыча и икая, рвали меня на части, то и дело умертвляя, а я, хотя и воскресал ежеминутно и был убежден, что не сдохну окончательно, тем не менее не избавился от животного страха смерти, и умирать каждые пять минут в страшных муках было выше моих сил. И в каждом из этих чудищ я видел кого-то знакомого, тщетно напрягал свою память, пытаясь вспомнить, кто же это, и, наконец, мне повезло. Пока гигантская серая жаба, тяжело пыхтя и испуская при каждом вздохе нестерпимое зловоние, душила меня, яркая вспышка озарила мою память и я узнал в терзавшем меня болотном исчадьи ада ту мелочную жадность, которая встала на пути благородного порыва помочь приглашенной на одну ночь Свете сменить род профессиональной деятельности, когда я подумал, что на это потребуется некая сумма денег сверх того, что я уже заплатил за вызов девушки на дом. И как только я узнал ее, жаба перестала меня душить, что и ей пошло на пользу: с нее сошли бородавки и мокроты, и она стала белой и пушистой.

      Глава 3

      Представляете, как бывает нелегко, когда, глядя на всем известное полотно Репина «Приплыли», пытаешься вспомнить, кто именно его написал – Мусоргский или Моцарт? Мозги, перенапрягаясь, принимают коленно-локтевую позу, а все вокруг давятся от смеха. Кхе-кхе-кхе, кхо-кхо-кхо, кха-кха-кха. И вдруг в этом клокочущем и кудахтающем смехе различаешь подсказку: ку-кхе-кхе-кхе, кры-кхы-кхы-кхы, никсы-кхи-кхи-кха. Оказывается, автора нужно было искать среди тех, кто ублажал не слух, а зрение. И от такой подсказки сразу делается легче, и имя «Илья Ефимович» на память приходит, и картина его на стене лучше смотрится. Вот так и со мной было. Я-то в пожиравших меня тварях пытался узнать друзей и близких, а это были мои собственные чувства, страсти и страстишки, воплотившиеся в виде разных чудищ, змей, собак и голодных ослов. А то, что произошло с душившей меня жабой, указывало путь к спасению. Стоит только в очередной атакующей меня сволочи распознать свои былые низменные чувства и пагубные страсти, как она перестает быть агрессивной и превращается в безобидную и иногда довольно-таки симпатичную зверушку.

      Итак, я находился в окружении отвратных исчадий ада, порожденных похотью, корыстолюбием, жадностью и чрезмерной гордыней, свойственными молодым людям. «Эх, молодость, молодость», – подумал я с ностальгией. Тем временем еще не узнанные чудовища, оттеснив в сторонку белую и пушистую жабу, обступали меня со всех сторон и скалили алчные морды. Вот так лишь на закате дней своих по достоинству оценишь былое. Мне всегда казалось, что молодость моя прошла в серых казарменных буднях. Ан нет. Судя по многочисленной и разношерстной толпе, молодость моя была бурной.

      Челюсти моих мучителей клацали все ближе и ближе. Я отступил и прижался спиной к дереву, в руках у меня появилась невесть откуда взявшаяся дубинка. Огромная крыса, подобравшаяся ко мне ближе всех, сделала неожиданный выпад вперед, и я отбросил в сторону свое оружие, потому что теперь было самое время предаться воспоминаниям. И, слава богу, они нахлынули.