После развода. Жизнь продолжается. Алиса Климова

лет, он стал моим всем, и развод? Разве со своим сердцем можно развестись? Только что из груди вырвать. Но от этого умирают.

      Подруга смотрела с осуждением.

      Я отвела взгляд. Она-то замужем никогда не была, ей легко говорить. И детей у неё нет – собака только, да и то она над ней трясётся. А я каждый день в глаза Миле смотрю – и Руслана вижу. Мы с ним столько всего пережили…

      – Не хочу я так, – сказала откровенно.

      – А как хочешь? Чтобы тебя из квартиры выгнали?

      – Ну зачем ты, Олесь?

      – Прости. – Подруга взяла меня за руку. – Думай о дочери, Рит. Если о себе не можешь, о ней думай, – кивнула она на Милку. – Не только у тебя ответственность перед ней, но и у него. Если он сам об этом не знает, значит, нужно напомнить.

      Конечно, она была права. Я пообещала, что соберусь с мыслями, с силами, с духом и позвоню Русу. Не только ей пообещала, но и себе. В конце-то концов, почему его Лана имеет право мне угрожать, а я – нет? Вот-вот Новый год наступит, а я так и не купила дочери подарок. Что мне, ещё один кредит брать?! Я бы, может, и взяла, только кто мне даст? А кредиты отдавать нужно… к сожалению.

      – У меня, кстати, есть одна идея насчёт работы, – с воодушевлением сказала Олеся. – Помнишь, ты в институте классные тортики пекла? Я тут заказала… крохотный такой, без сахара. – Подруга хлопнула себя по пышному бедру. – За три тысячи, – в её голосе послышалась многозначительность. – Понимаешь, куда я клоню? Может, тебе попробовать? Ты реально классно готовишь десерты. Обещаю, что буду твоим первым клиентом.

      – Да ну тебя, Лесь! – Я улыбнулась. – У тебя безумные идеи какие-то.

      – У меня отличные идеи. – Она взяла мой телефон и сунула мне. – Звони, – потребовала Олеся.

      – Кому?

      – Своему Евгению Михайловичу. Серьёзно. Рит, – голос её изменился, – съезди к нему и узнай, что к чему.

      – Я потом…

      – Сейчас, – потребовала она.

      Мы смотрели друг на друга, должно быть, не меньше минуты.

      Я сдалась. Леська всегда была бойкая, не то что я. Взяла карточку и набрала номер. Сердце неожиданно застучало, как будто я не гудки слушала, а прямо сейчас на операцию собиралась. Гудки тянулись, и я, поняв, что Евгений не возьмёт, испытала огромное облегчение.

      – Не отвечает, – шепнула я. – Евгений Михайлович… – прижала телефон сильнее, услышав в трубке голос. – Я… Это Рита. Которую вы чуть не сбили, помните?

      – Здравствуйте, Рита. Вы что-нибудь решили?

      Олеська замахала руками, показала мне кулак и пальцем на телефон.

      – Я…

      Сердце едва из груди не выскакивало. Коленка заныла раз в десять сильнее, боль отдалась в бедро и икру. Что я делаю? Зачем? Я ведь всё равно не смогу позволить себе проваляться в клинике несколько месяцев.

      Но Олеська не сводила с меня взгляда, а Мила сидела возле уставшего пса и гладила его по шёрстке с таким наслаждением, что сдавливало грудь.

      Я крепко зажмурилась.

      – Вы будете завтра в клинике, Евгений Михайлович? – на одном дыхании выпалила я. – Я бы хотела приехать, поговорить.

      – С одиннадцати до часа, –