Банан и рот. Катерина Сергеевна Снежная

нещадно, Суровой игнорировал ее, окидывая бешенным взглядом людей. Зафиксировал взгляд на девушке, ухватил ее грубо за подбородок и притянул к себе.

      – Никто, никогда не смеет называть меня трусом! – резко отпустил и на секунду поймал себя на мгновении удовольствия, от того, как блондинка грохнулась на колени, от его маневров.

      Девушка встала, взяла со столика бокал с водой и протянула. Суровый смерил ее тяжелым взглядом, встал, и на нетвердых ногах, взял стакан, испепеляя ее на месте.

      – Хотите попробовать – спросила она не громко.

      – Хочу, – прорычал он, выпивая содержимое залпом. – Это всего лишь вода.

      Команда сексологов за спиной Милы съежилась.

      – Может выпьем чего покрепче и поговорим в другом месте? – Он посмотрел на нее с вызовом.

      Девушка лишь пожала плечами.

      – Почему бы и нет, дела можно вести не только в офисе, – сказала она, забирая у него стакан.

      Глава 2

      Заря встречала генерала Сурового на автомобильной стоянке, в кузове пикапа.

      Он распахнул глаза и некоторое время тупил на безмятежные облака, срочно рассасывающиеся по небу в ожидании знойного утра. Генерал ощущал, как тело разваливается на куски. Буквально дымится от боли в мучительных терзаниях. Голова у него трещала. Трудно пошевелить ногами или руками. Но главное, он голый! Почти обнажен, как чертов эксгибиционист.

      Невероятная новость привела его в состояние боевой готовности, заставляя осознать, что даже трусы бывают за счастье после бурной ночи. Было бы, чем срам прикрыть.

      Трусы-то, конечно, бывают и за счастье, и за горе, но в жизни… зажимы для сосков и кольцо ниже, на длинном ремне, тонна скотча с коркой, точно указали, он явно в аду.

      Трусов в аду не бывает. Не водятся. Только стринги! А кто их считает за трусы, тот дурак и у него никогда не будет собственного флага.

      В следующую секунду, он приподнялся и осознал, он верно определил место дислокации. Огляделся, вращая глазами, так как челюсть Суровый не был в состоянии подобрать со своей могучей и стальной груди, потому что там красовалось уродство.

      Скотч!

      Скотч зачем?

      А это вовсе и не скотч, вдруг осознал генерал.

      Сахарная дрянь для депиляции. Его намазали и сверху обмотали тканевые полоски, чтобы увидеть, увидеть, генерал напряг память, чего же они там планировали увидеть? Конец света? Вряд ли свет в конце туннеля. Что там говорила вчера Мила… он еще сильнее натужил память. И та, трепеща от страха перед Суровым, умирающими от перепоя синапсами выдала…

      Мила говорила о линии бикини и о том, что эпиляция нужна всем. Всем!

      И ему?

      Зачем?

      Генерал пришел в ужас!

      Они хотели отрывать их от него, чтобы узнать великую тайну человеческой природы, ведающую, что у настоящей женщины может быть тайна и не одна. В этот момент он свято поверил, что лучше о некоторых тайнах не знать, и вовсе. Никогда.

      Игнорируя боль, ругаясь, на чем свет стоит, генерал выбрался из кузова и вспомнил, что находится