Кома. Сергей Зарембо

а затем вернулся в вагон.

      Ира спала сидя, откинувшись к стенке и по-детски приоткрыв губы. Книга лежала на столике страницами вниз, открытая почти в самом конце.

      Он долго смотрел на ее лицо – расслабленное и чуточку нахмуренное, словно ей что-то мешало. Потом вздохнул и повернулся к окну. По-хорошему следовало бы сложить столик, чтобы получилась целая полка, и дать девушке немного поспать в нормальном положении – до Симферополя оставалось почти два часа. Но для этого надо было ее разбудить, и Денис почему-то постеснялся тормошить ее с таким предложением. Начнет отказываться, сразу скажет что-то вроде– «да я уже не буду спать, что там ехать осталось» … Хотя… может и не скажет. «Ладно, пусть спит. Если ей станет неудобно – все равно проснется, тогда и предложу». Самому спать совершенно не хотелось. Снаружи доносился искаженный динамиком женский голос: «Увага! Закінчується посадка на пасажирський поiзд номер шістсот п'ятдесят перший, сполученням Одеса-Сімферополь. Поiзд стоїть на першій колії. Нумерація вагонів починається з хвоста поiзда… Внимание! Заканчивается посадка…» и то же самое по-русски.

      …Когда через некоторое время поезд дернулся на одном из стыков стрелки, Денис встрепенулся и открыл глаза. Надо же – задремал незаметно для себя! За окном проплывали низкие обветшалые сараи, с другой стороны поезда по соседней ветке проурчал маневровый тепловоз. Небо уже стало серо-голубым, и почти у самого горизонта отчетливо различались узкие крылья призрачных облаков. Погода обещала быть замечательной.

      Девушка продолжала спать в том же положении. Длинная прядь каштановых волос – света из окна уже было достаточно, чтобы различить цвет – выбилась из прически и легла на лицо.

      Бросив взгляд на часы – прошло десять минут, как они отъехали от Джанкоя – он поудобнее облокотился на стенку вагона и снова закрыл глаза.

      День второй.

      – Состояние критическое, пульс не прощупывается!

      – Двести кубиков! Быстро!

      – Готово!

      – Продолжайте массаж!

      – Пульс?!

      – Нет.

      – – -

      Денис проснулся и еще несколько минут приходил в себя. Язык пересох, подушка была мокрая, высохший пот неприятно стягивал кожу на лбу.

      Вечером, перед тем как лечь спать, он предусмотрительно оставил окно открытым, чтобы утром в комнате не было так душно, как вчера. Как теперь ясно, это не сработало – шел нагретый воздух с улицы, а солнце вольготно заняло всю кровать. Он поднес руку с часами к лицу – тут же ударило по глазам солнечным отблеском от стекла. Вот черт… хорошее начало, спасибо… лучше не придумаешь!

      Динамики компьютера, почти сливаясь с чириканьем воробьев на улице, тихо изливали горестные напевы Юли Чичериной:

      На груди отмечено номером всклоченным,

      Голова увенчана полотенцем смоченным.

      Руки на поручне, госимущество испорчено,

      Мягкое вспорото, стены опорочены.

      Врачи огорчаются, тяжело вздыхают,

      Пялятся,