Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1. Анна Ситникова

сумасшедшие. Вечно все превращаете в драму.

      По улыбке на его лице я поняла, что он больше не злится на меня.

      – Наверное… Надеюсь, у тебя все получится.

      – Не сомневайся. – Его улыбка, без тени страха или волнения сказала мне больше, чем его слова. Грег все решит. – Эм… ладно, тогда я наверное пойду. Нужно подумать, как поступить с Мелиссой и ее комплексом бога.

      Мы оба встали около окна.

      – Я правда рад, что все прояснилось. – Он наклонился ко мне и чмокнул в щеку, потом развернулся и вылез в окно, бросив еще одну улыбку на прощание. – До завтра.

      – У меня же есть дверь, – как-то поздно спохватилась я.

      – Не волнуйся, тут не сложно спуститься. – Он еще раз улыбнулся и исчез.

      Окно я захлопнула и заложила подушками сама не знаю зачем. Но чем же мне заложить собственные мысли? Я была так счастлива, что не могла перестать думать о Греге. Его поцелуй, его слова, его лицо – вертелись в голове подобно урагану. Про алгебру и неведомые интегралы я забыла. Развалилась на кровати, улыбалась и мечтала. Наконец-то поток мыслей мог течь спокойно, без преград. Я так счастлива! Грег такой замечательный. Зачем же я так тянула? Нужно было признаться ему во всем сразу. Сколько времени мы упустили зря.

      Боже, Энн, похоже, ты окончательно влюбилась.

      Хотя… Если подумать, почему-то все вокруг знали о том, какая трагедия разыгралась между мной и Мелиссой, а Грег не знал. Это его природное отсутствие любопытства или же ему действительно было не интересно? Но, это же не так. Он интересовался и не раз. Но слишком быстро опустил руки… Он не стал за меня бороться. Придумал что-то себе в голове и решил… спустить все на тормозах? Он так быстро отказался от меня? Но почему тогда пришел сегодня с ножом? Боже, почему мне обязательно все анализировать? Почему нельзя просто радоваться тому, что все пришло в норму?

      Чертов врожденный мазохизм. Даже удивительно, что продолжительность жизни у женщин, которые так склонны к въедливому самоанализу, гораздо выше чем у мужчин.

      -3-

      Воскресение было окутано аурой счастья. Давно такого не было. Но от этого, от резкой смены настроений, только приятнее. Весь день мне хотелось только одного: как в диснеевских мультиках заменить свою привычную речь на песни. Саманта радовалась вместе со мной. Она даже уговорила меня купить ей воздушный шарик, который позже привязала к рюкзачку, когда мы отправились гулять в парк.

      В этот день я плохо за ней следила. Отмечала передвижения сестры по детской площадке лишь краем глаза. Остальное время я потратила на мечты. Скрываясь от реальной жизни, я так привыкла сбегать в собственное воображение, что это уже стало сильнее меня. Мечты – это как дополнительная реальность, в которой ты живешь в собственном идеальном мирке. От подобных привычек не так-то просто избавиться. Летая в облаках, я уселась на парковую скамейку.

      А если бы он поцеловал меня в губы…

      – Ты действительно считаешь, что мне не знакомы человеческие переживания? – голос Саймона раздался