Мой сияющий тиран. Катерина Сергеевна Снежная

ни кажутся древними, словно ими можно пускать блины по воде. Их задача – защитить, сделать меня энергетически невидимой и обезопасить жизнь. Все еще беспокоюсь, что нас могут найти.

      После этого приступаю ко второй части утреннего ритуала – практикую. Три часа движений остаются для обычного человека незаметными. Но тот, кто посвятил годы практике с Ци, видит больше.

      Собираюсь на работу с чувством внутреннего напряжения. Оно не покидает меня, пока я не вернусь домой. Ныне съемная двухкомнатная квартира в старом доме. Большего без привлечения внимания мы позволить себе не можем.

      Я предпочитаю идти на работу пешком, завернувшись в шарф и надев темные очки. Здорово помогает избежать распознавания лиц уличными камерами и беспилотниками. Общественным транспортом пользуюсь в крайнем случае. Прогулка мое время, собраться с мыслями перед долгим днем или вечерним дежурством.

      Утро в больнице начинается с обхода. Я осматриваю пациенток, обдумывая, как помочь. У каждой из них глубокое биполярное расстройство, проявляющееся тоской и депрессией. Почти все нуждаются в помощи, чтобы выжить. Девушки бродят по палатам с пустыми глазами. Все они встречались с арктиками. Когда они появились, наш мир переживал экономический кризис. Они пришли через портал, который мы нашли во льдах. Единственная, неразрушимая арка, связующая с миром Арктиков. Поговаривают они ушли тысячи лет назад в поисках бессмертия. Нуда, ну да…

      Мы не были готовы к вторжению. Арктики объявили себя нашими предками и показали невероятные способности. Их технологии превосходят наши – попробуй воевать, когда собственные снаряды оборачиваются против тебя. Война закончилась за пять дней.

      Много лет назад. Трудно сказать, люди ли они теперь. Внешне очень похожи на нас, но выглядят совершенными – двухметровые, атлетичные, молодые. Их лица и фигуры имеют идеальные пропорции, вызывая насильно восхищение.

      Они утверждают, что пришли с миром. И действительно настал мир: исчезли бедность, голод и войны. Но я не верю в это. Разве жесткая иерархия и страх могут поддерживать живой мир? Каждый день я вижу лица девочек, младше себя с бездонной пропастью в глазах. В их взглядах я вижу смерть. На месте любой была я.

      Люди предпочитают не замечать этих несчастных жертв. Арктики прибыли без жен. У них их просто нет. Нам неизвестны причины, но известно одно, они любят женщин. Однако, как-то уж неестественно.

      – Злата, в приемной девушка, срочно, – окликнула Татьяна Савская, пробегая мимо.

      Я ненавижу «пополнения». Девушки ищут приключений. Идут в клубы, рестораны, где хотят встретить арктика, а затем, когда те обращают на них внимание, не могут остановиться. Мы называем их «обнимашками».

      Прекрасные чужаки с незнакомками нежны и внимательны. Обнимают их и ласкают. А те теряются от этого, словно выпили шампанского натощак. Ловят воздушные иллюзии прекрасной любви. Сами напрашиваются в постель, а потом оказываются в неотложке. Ни один из них не возьмет незнакомку ни в дом, ни в постель, но до этого оторвется по полной. И предъявить нечего. Ни секса, ни насилия. Ничего.

      Привезенная девушка лежала на каталке в прострации. Взгляд ее расфокусированный, зрачки сужены.

      – Повреждений нет. По твоей части, – сообщила Татьяна, измеряя пульс и давление, одновременно забирая анализы крови и слюны в лабораторию. – С утра! Наверняка всю ночь по клубам бегала, да не с одним. Дура!

      Она ругалась с добротой, по-матерински.

      – Ну?

      Я подошла к каталке, ощупывая девушку и изучая вены, сухожилия, сгибы рук и ног. В воздухе стоял запах медикаментов и лёгкий аромат антисептика. Меня интересовали меридианы ду-май и жэнь-май.

      – Меридиан легких, вот тут и тут, – указала на точки на сгибе левой руки.

      – Так, по-человечески, – Савская всплеснула руками, готовая убить за косноязычие.

      – В нем много Ци и мало крови. Поврежден. Будут проблемы с легкими. Сразу ставь ИВЛ. Белая Ци не повреждена, и синей немного. Так что к концу месяца очухается.

      – Везите в реанимацию, – велела Татьяна санитарам, улыбаясь с благодарностью. Вокруг раздавались приглушенные звуки шагов и тихий гул медицинских приборов. – Займешься ею?

      Я кивнула, продолжив обход. Месяц иглоукалывания ей обеспечен. О чем девица думала? Надеялась устроиться в жизни? Конечно, красивая, но у этих чужих целые гаремы. Их называют Таухуа.

      И эти таухуа пополнялись в зависимости от положения и чина. Чем выше ранг, тем больше девушек. Прямо отряды тайных смертниц. Каждый раз, когда думаю об этом, передергивает и мурашки по коже.

      К обеду я закончила с рутиной и устроилась в столовой для персонала, пахло свежезаваренным чаем и недавно приготовленной едой. Апатично потягивая чай, я наслаждалась минутой спокойствия. Ко мне подсела Татьяна, отличный реаниматолог, но в случаях с «обнимашками» терялась. Привезут девушку, вроде в норме. Только не в себе. А через день-два – раз, и отказ органа, который с виду целый и здоровый. Мы с ней сработались за последние месяцы, и наш главный обещал премию.

      Она села и протянула