Скальпель для шейха. Катерина Сергеевна Снежная

очевидно, водили хоровод вокруг вопроса: что делать?

      Марс видел, чувствуя даже через видео чужие реакции, как её с невероятной силой сносит, трясёт от наэлектризованности. И Марса тоже сносит только от неё, от мягких, эротичных движений, от возбуждения. И неясно, узнала она Галиба или нет.

      Тело Галиба расслабилось, напряжённые мышцы оплыли. Он кайфовал от её прикосновений, и Марс почти завидовал.

      – Перевернитесь, – попросила она, готовясь к встрече с незнакомцем. Но тут же передумала: нет-нет, не готова, ничуть не готова.

      Заметалась взглядом.

      Он перевернулся, смотрит ей прямо в глаза, чуть приподнявшись на локтях.

      Малышка, кусая нижнюю губу и поджимая губы к зубам, громко сглотнула и не нашла в себе сил перевести взгляд на обнажённую грудь.

      Галиб поднял руку и щёлкнул пальцами перед самым лицом красавицы, заставляя её вздрогнуть.

      В женском взгляде поплыл секундный туман, оплавляя разум, стягивая пеленой иллюзии.

      Что он делает?

      Погружает в гипноз?

      В сон?

      Так вот как он влияет на жертв.

      Девушка опустила на мгновение глаза ниже, на раскаченную грудь и мужские соски, пресс кубиками, полотенце и мощный, торчащий шлагбаум под ним. Перевела молящий взгляд на Галиба.

      Марс мог поклясться: мысленно она уже ощущает, как он берет ее тело в плен, из которого нет выхода. Чьи-то руки обнимут, распаляя. Губы приласкают настойчиво, знойно прижмутся, шепча непристойности: горячо, тянуще, долго, с жаром сладострастия, на какое способна фантазия бессознательного. Галиб всегда обволакивает тело жертвы вакхической натугой. Очень глубоко. Неистово. Он не дает им ни отдыха, ни выхода жгучей охоте. Дразнит, выжигает изнутри душу. Борьба с сексуальным голодом от сочившихся желаний не принесет умиротворения, пока не уничтожит жертву.

      Страстный, жадный, голодный взгляд араба пробивал растерянность Веры. Невыносимо горячо жжет душу, побеждал и взял верх.

      Блондинка шумно вдохнула и выдохнула. Ей дышалось настолько тяжело, что она снова сглотнула, приоткрыла рот, чувствуя, как тело горит. Не находилось сил поднять руки вверх и прикоснуться к нему вновь, пока он ждал. Тревога разливалась на ее лице орущей сиреной и тут же глушилась туманным разумом. Галиб придавливал малышку своей волей сверху.

      – Иди ко мне, – голос тихий, с нотками внушения.

      Девушка взволнованно-эмоционально рассматривает мужское тело, и кажется, от желания у нее подкашиваются ноги.

      Ей нужно очнуться, ведь не бывает так. Не бывает. Происходит нечто запредельное. Она качнулась, пьяная от волнения, смешанного с похотью.

      От ее вида Марса скрутило от возбуждения. Тело прошил безумный, импульсивный по своей природной стихии прекрасный спазм. Кажется, он последний раз подобное испытывал подростком, когда не умел контролировать возбуждение и стояк. Он точно раздвоился на взрослого хладнокровного, контролирующего каждую реакцию, и того подростка, что обнаружил, как горячая плоть живет по своим законам. Неконтролирующий себя – позор