Рэгтайм. Том 1. Юрий Рост

физкультуры я увидел огромную сатирическую стенгазету, где более или менее похожими были изображены мои товарищи и я в вельветовых, чрезвычайно узких против правды брюках с водяным пистолетом в руках. Мы как будто танцевали что-то непристойное, типа буги-вуги, с развязного вида девицами. Снабдив их мощным, но без чрезмерности мышечным аппаратом таза, бедра и голени, при тонкой талии, художник тем самым выразил нам скрытую симпатию, а мне так просто польстил, одарив рыжей партнершей, о которой я даже не грезил. Правда, она держала в ярко накрашенных губах сигарету, на которой было написано «Мальборо», что недопустимо для спортсменки. В тот же день в актовом зале состоялось собрание, на которое пришел весь институт – за развлечением. Мы с друзьями по низкопоклонству перед Западом сидели на сцене, выслушивая вполне дружелюбные реплики из партера, ожидавшего сюжета и подробностей. Штаны на мне были совершенно целыми, что позволяло весело препираться со зрителями до той поры, пока к трибуне не вышла велосипедистка шоссейница со второго курса и не сказала: «Вы тут шутите, а они собирались вечерами, слушали джаз, танцевали под американскую музыку рок-н-ролл и читали стихи – “Вокзал, достать чернил и плакать…”». – «Февраль, – поправил из зала замечательный бегун на четыреста метров Вадик Архипчук. – И что же плохого, что студенты Института физкультуры читали стихи?» – «Да, но они читали стихи голыми!» Зал в восторге зашумел. Это было время, когда слегка разомлевших на хрущевском солнышке молодых людей, насмотревшихся вольных сверстников на Московском фестивале, наслушавшихся западной музыки из переделанных для приема тринадцатиметрового диапазона рижских приемников «VEF» и приодевшихся, как казалось, по праздничной заграничной моде в узкие самопальные брюки, такие же состроченные за углом пиджаки невероятной длины и ширины плеч, немыслимой расцветки галстуки, купленные у цыганок в подворотне, и башмаки, которые сапожники-айсоры подклеивали белой, толстой и рифленой микропоркой, партия и правительство решили на дурном примере вернуть к скромной и правильной жизни. Этот пример печатали в газетах и распространяли в виде слухов о том, что скверные дети известных композиторов и писателей, забыв будто, как приличествует вести себя с женщинами (ах, они, мне казалось, были прекрасны, эти женщины), играли на обнаженных их животах в карты на деньги (!) и выливали шампанское на их грудь (неужели тоже обнаженную?). Вот откуда эта реплика велосипедистки-шоссейницы. Кстати, она была чрезмерно напудрена не только для дневного времени, но и для вечера, проходи собрание где-нибудь в театре. Нехорошо, когда пудра забивает поры и не дает коже выглядеть более или менее естественно да к тому же мешает ей дышать. Женские хитрости призваны обманывать. Либо ты не должен их распознавать, либо уж с удивлением должен задавать себе вопрос: что за прелесть скрывается там, за нарочитым слоем белил или румян? – и добиваться ответа. Может, и мне когда-нибудь откроется тайна,