Красота красная. Аранца Портабалес

за дверью, я сейчас закончу.

      Коннор повиновался. У него тоже имелось несколько нуждавшихся во внимании пациентов, но случай Лии Сомосы тревожил, и ему требовалось принять решение уже сейчас. Он не знал, как поступить. Будь это обычный случай, он, несомненно, посоветовал бы Лии вернуться домой. Только вот этот случай обычным не был.

      Женщина вышла, и Коннор стремительно проскользнул внутрь.

      – Не врывайся в мой кабинет без предупреждения, – проворчал Адриан.

      – Буду. Скажем так, я могу позволить себе такую вольность, поскольку избавил тебя от дела Лии Сомосы.

      – Полагаю, о ней ты и хочешь поговорить.

      – Что, черт возьми, творится с ее семьей? Прошло шесть дней с тех пор, как она к нам поступила, а никто из них даже не подумал здесь побывать. Я могу отправить ее домой, если у нее есть поддержка со стороны близких. Ты лучше меня знаешь: я не могу отправить самоубийцу домой, не получив полное содействие ее родственников. И вариант с помещением ее в психиатрическую больницу мне не нравится. У меня такое впечатление, будто единственное, в чем нуждается Лия Сомоса, – немного нормальности. И единственное, что могу предложить ей я, – пребывание в больнице или общество сестры, которая к ней не приходит, поскольку наверняка думает, что Лия убила ее дочь. Не говоря уже о том полицейском, похожем на Брюса Уиллиса, который с нетерпением ждет возможности наброситься на нее и допросить. Если я подпишу ее заявление, а Лия Сомоса в течение недели умрет, не хочу нести ответственность за это решение.

      – Ты прав, – признал Адриан.

      – Разумеется, я прав. Дело в том, что я не вижу никакого определенного выхода.

      – Полагаю, нам стоит поискать золотую середину – решение, не предполагающее ее изоляцию, но позволяющее немного защитить ее. На самом деле, вчера я звонил Тео, чтобы обсудить с ним ситуацию и попросить приехать сюда, побыть с ней. Но Сара тоже сильно пострадала. Не знаю, хорошая ли вообще идея вернуть Лию в тот дом. И дело не только в том, что убита дочь Аленов. Дело в том, что полиция не дает им передышки. Они не очень хорошо проводят время.

      – В самом деле? А каково Лии?

      – Ты несправедлив. Ты не знаешь их так, как я.

      – Мне приходится. Если я вынужден лечить Лию, мне стоит узнать их получше. Кстати, почему она живет с ними? У нее нет своего дома?

      – Есть пентхаус в Мадриде, который служит ей студией. А здесь она месяцами живет вместе с сестрой.

      – Дома в Галисии у нее нет?

      – У сестер есть летний домик в Санхенхо. Раньше он принадлежал их родителям, теперь им. Но если мы отправим Лию туда, кто о ней позаботится?

      – А в какое-нибудь частное учреждение, только не в обычную психиатрическую больницу?

      – В «Родейру»?

      – В «Родейру»! Как мне это раньше не пришло в голову?

      «Родейра» была домом отдыха. Во всяком случае, так утверждала в интернете основательница проекта, их коллега Альба Фернандес. Почти двадцать лет назад Альба начала экспериментальную программу психиатрического лечения, выходящую за рамки традиционных методов. Через «Родейру» проходили люди с зависимостями, расстройствами