Красота красная. Аранца Портабалес

хрупкому телу.

      Я убежала оттуда. Закрыла дверь и бегом пересекла сад. Сунула ключи в шкафчик в прихожей и поспешила запереться в нашей комнате. Прошло два дня, прежде чем мама обнаружила беспорядок. Она вцепилась в нас с Сарой и, очень рассерженная, пригрозила оставить без поездки в конце года, если не признаемся, кто из нас двоих заходил к ней в студию.

      Мы обе упорно отрицали свое участие. Нас наказали: на весь день заперли в комнате, не позволяя выйти. Во время ужина Сара изо всех сил старалась убедить маму, что ни одна из нас не заходила в ее студию и что это, наверное, порыв ветра столкнул статуи. Или вовсе виновата наша кошка Мяу, ведь в студии имелось небольшое оконце, которое частенько оставалось открытым.

      Мама отменила наказание, и в том году мы отправились в поход в дюны Коррубедо.

      В ту ночь, после того как моя близняшка убедила маму в нашей невиновности, Сара, лежа в своей кровати, очень тихо сказала мне: «Я знаю, что это была ты, Лия».

      И тридцать лет спустя, в ночь, когда умерла Ксиана, после приезда полицейских и криминалистов, после того, как унесли тело, после того, как мы уложили в постель тетю Амалию, после того, как попрощались с Фером и Инес, после того, как Тео, подобно роботу, направился в свою комнату, в первую из тысяч ночей без Ксианы… после всего этого перед дверью гостевой комнаты, которую я занимала, навещая Тео и Сару, моя сестра, моя половинка, посмотрела мне в глаза и произнесла по слогам те же самые семь слов. «Я знаю, что это была ты, Лия».

      Слова, которых нет в словаре

      Сара Сомоса была одной из самых элегантных женщин, которых Ана когда-либо встречала. Привыкшая видеть ее издалека, в каком-нибудь кафе Кашейраса или газетном киоске, покупающей газету, Ана никогда не замечала строгости ее стиля. Совершенства, с которым одежда подчеркивала ее тело. Мускулистое, подтянутое тело, ничем не напоминавшее анемичную, детскую фигурку Лии Сомосы.

      На Саре была узкая черная юбка ниже колен и белая блузка, облегающая ее пышную, хотя и не чрезмерно большую грудь. Слишком идеальную, чтобы благодарить генетику. Ана обратила внимание, что Санти тоже изучает ее внешность. Та этого не замечала. Женщины, подобные Саре Сомосе, привыкли к подобным взглядам.

      Она выглядела скорее экзотичной, нежели красивой, с пышной черной гривой, обрамлявшей пропорциональное лицо, на котором выделялись глубокие голубые глаза. Если присмотреться, под сдержанным макияжем угадывались темные круги под ними.

      Тео Ален собирался сопровождать жену, но Санти в последний момент решил допросить их по отдельности. Ана не позволила себе выказать удивление, когда он сообщил об этом ей, и просто попросила Тео подождать в соседнем кабинете. Она не совсем поняла маневр Санти, но сейчас было не время подвергать его сомнению. Она буквально сгорала от желания присутствовать на беседах. Работа над делом Аленов стала для нее долгожданной возможностью перестать быть невидимкой для начальства.

      В тесном кабинете номер два помещались лишь круглый стол и шесть стульев вокруг.