Семейные тайны. 6 книга. Живые и мертвые. Вероника Добровольская

только что вышел из ледяной воды. – Опять сон, что Хамза поджигает Сашку, – Ашли застонал, его глаза полны ужаса. – Сашка в Чечню едет.

      – Он недавно из госпиталя. – Прошептала она, стараясь успокоить его, но сама чувствовала, как сердце колотится в груди.

      – А что я могу сделать? – Прошептал Ашли, его голос звучал так, будто он потерял всякую надежду. В ту ночь он больше не уснул. Несколько раз звонил сыну, его рука дрожала, когда он набирал номер. Потом лежал рядом с ней, делая вид, что спит, но Шантри знала, что он не спит, по его учащенному дыханию, по напряжению в его теле. Она прижалась к нему, и чувствовала, как его сердце бьется в такт её собственному, но это сердце было полным тревоги и беспокойства. Звонок от Федора прозвучал как гром среди ясного неба. Он сообщил о гибели брата, и мир Шантри рухнул, как карточный домик. Ашли стал сумрачным, его глаза потемнели, но только его лицо прояснялось, когда рядом были дети. Он заставил себя улыбаться, но Шантри видела, как эта улыбка была натянутой, как маска, скрывающая настоящие чувства. 31 октября Ашли улетал в Кашмир. Пронырливый Цезарь, как-то оказался в самолете. Уже в воздухе, Пареш увидел пса, Ашли позвонил родным, чтобы не волновались. Неожиданно начавшаяся буря, словно по мгновению волшебной палочки, закрыла всё небо. Потом говорили, что молния, попавшая в самолет, отключила все приборы. Поиск дал только одно: вокруг разбившегося самолета были следы крови и отпечатки лап тигра. Найден был пиджак Ашли. Шантри смотрела на этот пиджак, и ей казалось, что он шепчет ей: «Я с тобой, я всегда с тобой…» Слёзы текли по её щекам, и она поняла, что нужно жить ради детей, ради памяти. Но в её душе навсегда осталась пустота, которую ничто и никогда не сможет заполнить. Шантри подавила рыдания, когда неожиданно кто-то толкнул её носом. Она оглянулась и увидела Малыша – старого пса с шерстью, которая теперь напоминала серебряный снег. Его глаза, хотя и плохо видели, всё еще искрились жизнью, а уши, хоть и не всегда ловили звуки, настороженно поднимались при каждом шорохе, как будто он всегда был на чеку. Несмотря на свои 19 лет, по собачьим меркам. По человеческим, равнялось почти 130. Малыш был полон энергии. Словно в его сердце пряталось молодое щенячье озорство. Он ещё не прочь поиграть и побегать, и с гордостью смотрел на мир.

      « -Эй, ты чего там, хозяйка?» – Словно бы спросил он, подмигивая своим единственным видящим глазом. – «Не плачь, а то я тоже расплачусь, а у меня для этого уже нет сил!» Шантри не удержалась от улыбки, когда почувствовала нежность, исходящую от него. Несмотря на его возраст, в нём оставалась та самая искорка, что могла развеять тучи грусти. Он был верным спутником мужа в этом мире, где всё казалось таким сложным и непонятным. – Малыш, – шепнула она, садясь рядом с собакой и поглаживая её по голове, – хорошая собака. – Пес тяжело вздохнул, словно понимая её горе, и, потянув за джинсы, словно приглашая её следовать за собой. – Куда ты меня тянешь? -спросила Шантри, но уже шла за Малышом, чувствуя, как его энергия помогает ей немного отвлечься. Малыш привел её к гаражу и, усевшись рядом с мотоциклом,