Душегуб. Сергей Жилин

– посадили в клетку.

      За драку? Ну, не я её спровоцировал, но ретивым полисменам не хватило ума разобраться.

      Поскорее поджал ноги, как только взгляд свалился на пол: неважный алкоголь и удар в голову сделали своё дело – я весь кафель под собой заблевал. Только сейчас ощутил мерзкий привкус во рту и дурящие миазмы.

      Тут ещё и собственная кровь на губах, какая-то грязь и что-то ещё такое противное, что и догадываться страшновато. Язык ощупал зубы: все целы.

      Дикий всхлип справа больно ужалил в ухо. В соседней камере валяется ещё один вчерашний дебошир. Крупная туша наполовину свалилась с койки. Скатав крупный валик слюны, я плюнул точно в опухшее лицо. Слева оказался ещё один сосед. Ему я, помнится, основательно надавал по морде. Оба бугая ещё не оклемались – куда им до такого зверя, как я. Я сам себя за уши из болота вытяну.

      Когда полез во внутренний карман, чуть не исполосовал кисть: зеркало раскололось на тысячу осколков. Пришлось выгрести всё на койку, выбрать самый крупный кусок, а остальное смахнуть на пол. Посмотрим, как там поживает моя физиономия.

      Всё такая же старая, для моего юного возраста, осталось пара кровоточащих царапин на виске, синяк под левым глазом. Поковырявшись в ранах, выковырял пару мелких осколков. Пусть теперь заживает.

      Скрипнули проржавевшие петли, и от двери покатился густой сиплый голос:

      – Винчи, Винчи! Когда ж ты прекратишь меня злить? Ведёшь себя, как ребёнок!

      – Я и есть ребёнок, мне девятнадцать…

      Нехорошо наклонив голову, к самой решётке подкатился Тим. Похож на грифа: я как-то ему это высказал, так он меня больше недели злил Винсентом. Хочет казаться этаким праведником, а на самом деле – мелочный мстительный тиран.

      Сухая рука крепко сцепилась на подбородке, шериф неприятно прищурился. Аж мурашки по спине пошли:

      – Ты полы загадил, – укорил он меня.

      – Помоете…

      – Или тебя заставлю!

      – Не заставишь, – отмахнулся я и облокотился на стену.

      Ехидная ухмылка отравила мне душу. С шерифом у нас отношения особые: я часто ввязываюсь в передряги, нередко огребаю, и утром меня встречает хмурая рожа Тима. Надоел я ему.

      – Может и не заставлю, – согласился седовласый. – Как голова?

      – Болит, – ответил, словно выплюнул, я.

      – Хорошо тебя приложили, Винчи. Дерёшься ты отчаянно, а вот спину не бережёшь. Снова Маярд?

      Про Маярда Тим всё прекрасно знает: не раз пытался засадить его на пару месяцев.

      – Всё не надоест деньги вымогать.

      – Повесить бы его…

      – Не смеши, Тим, – поморщился я от пустых разглагольствований шерифа. – У тебя духу не хватит! Последний раз, как я слышал, в петле висел Леопард.

      – Двадцать лет прошло, – опустил взгляд Тим, серые зубы высекли искры друг из друга. – Подарил мне колёса, мутант пятнистый…

      Я потрогал шрамы – очень зря, сделал только больнее! Злобное шипенье постепенно перешло в слова:

      – Какого, вообще, Тим? Чего в клетку меня посадил?

      – Мог