Бойся своих желаний. Ольга Владимировна Воропаева

увяз уже давно. Но давай не будем об этом, – грустно вздохнул отец.

      – Пап, не расстраивайся, отдадим мы все долги, что-нибудь придумаем. Я работаю, у тебя есть кафе, так что справимся. И вообще, мы так и будем на пороге стоять, может на кухню пройдем, хоть чаю попьем?

      – Ой, да, конечно, доченька, проходи. А где Света? Ты же говорила, Вы с ней вместе пришли проведать старика, – заглядывает папа мне за спину.

      Вот, блин, опять ситуация… Врать не хочется, а придется. Другого выхода нет, иначе отец узнает, что моя самостоятельная жизнь не так прекрасна, как я о ней рассказываю.

      – А она в магазин побежала. За тортиком, – быстро нашлась я.

      – А, ну это святое. Тортик я люблю, – довольно протягивает отец. – А ты разве сегодня не работаешь?

      – Нет, сегодня у меня выходной. Этот экзамен отнял у меня все силы, я завтра работаю.

      – Дочка, я так горжусь тобой. Ты у меня такая умница, красавица.

      – Да-да, папа, и комсомолка, – добавила я. – Ну, что ты глупости говоришь? Тут гордиться особо нечем. На права сдала с пятьдесят третьего раза, да и то, потому, что им жалко меня стало, либо надоела так, что отдали все, лишь бы больше меня не видеть.

      – Ой, дочка, рассмешила… Что-то долго твоя Света ходит, – смотрит на часы. – Куда, ты говоришь, она за тортом пошла?

      В эту же секунду раздается звонок в дверь. Я аж подпрыгнула от неожиданности. Черт, черт, черт! Сейчас Светка меня с потрохами сдаст, она же не знает о моем маленьком спектакле перед отцом.

      – Света, – папа открывает дверь подруге. – Ну, что ты встала как вкопанная? Проходи. А где тортик? И почему ты выглядишь так, будто в другой город в кондитерскую бегала, а там закрыто? – папе нравилось подшучивать над ней, для него она как дочь.

      Света с детства проводила у нас больше времени, чем дома. Но подруга и правда, странно выглядела: вся какая-то взъерошенная, как будто действительно пешком шла сто километров. И глаз от злости дергается. Что с ней произошло? Этот гад ей что-то сделал? Мало ему меня показалось, так еще и ей нахамил?

      – Я… я… Да, дядь Сереж, не продали, сказали, что после десяти мучное и сладкое таким прекрасным девушкам, как я, грех продавать. – Вот у кого нужно поучиться легенды придумывать, соврала, даже глазом не моргнула. Кажется, отец ничего не подозревает, значит надо делать ноги, пока не начался допрос с пристрастием.

      – Пап, мы, наверное, пойдем, – осторожно говорю я. Он поворачивается с явным разочарованием на лице.

      – Так Вы же даже чай не попили?

      – Да ладно тебе, не расстраивайся. Мне завтра рано вставать, утром в кафе работать, а вечером в ресторан.

      – Ох, не нравится мне эта твоя работа по ночам. Надо будет хоть раз сходить туда, посмотреть, как ты там справляешься. Да с боссом твоим поговорить, не обижают ли тебя, а то ты ведь мне ничего не рассказываешь.

      От его слов моя спина покрылась холодным потом. Только не это!

      – Да ладно тебе, – пытаюсь сделать голос, как можно более беззаботным. – Кто