Страж моего сердца. Маргарет Мэллори

он добавил: – Весь клан знает, что девчонка с детства умирает по Йену.

      – Но она уже не несмышленый ребенок, – бросил Алекс через плечо, открывая дверь в хлев.

      Он вдруг резко остановился, и Йен налетел на него. Выглянув из-за его спины, он понял что, вернее, кто так поразил его.

      Шилес, одетая в мужскую рубашку и старые сапоги, вилами чистила стойло. С полосами навоза на лице и с соломой в волосах, она выглядела именно так, какой ее помнил Йен.

      Взяв вилы на изготовку, она обернулась к ним и широко раскрыла глаза от удивления. Потом медленно опустила вилы, опершись концом черенка в грязный пол.

      – Только не говорите, что надумали опять уехать, – сказала она, пристально глядя на Йена.

      – Всего на несколько дней, – объяснил Йен, почему-то испытывая вину, несмотря на то что у него имелись веские причины уехать.

      – Ты серьезно? – Она повысила голос. – Теперь ты знаешь, что тут происходит. Ты же видел, что с твоим отцом.

      – Шил, мужчина должен делать то, что должен, – сказал он. – На кону стоит будущее нашего клана.

      – Черный Хью сидит в замке вождя уже несколько недель. – Шилес подбоченилась. – Мы уж как-нибудь переживем, если он просидит там еще пару дней.

      – Если все откладывать в дальний ящик, это только усугубит положение, – сказал Йен.

      – Ты уделил матери всего лишь один вечер, и это после того, как бедняжка пять лет не видела тебя.

      Йен ощутил приступ раскаяния, но ему требовалось уехать. Чтобы отвлечь ее от этой темы, а заодно удовлетворить свое любопытство, он спросил:

      – Почему ты так вырядилась и почему чистишь хлев?

      – Кому-то ведь нужно это делать. – Глаза Шилес полыхнули зеленым огнем. – Ты не можешь. У твоего брата это плохо получается, даже когда он старается.

      – Вокруг полно других мужчин.

      – Где ты их видишь? – Она с такой силой стиснула черенок вил, что костяшки пальцев побелели. – Нескольких человек мы потеряли в сражении, а остальным Черный Хью запретил помогать нам по хозяйству.

      Отец ничего не рассказал ему о подобном оскорблении.

      – Дай мне эту штуку, Шил, – попросил Алекс голосом, которым он обычно успокаивал лошадей. – Я понимаю, почему тебе хочется применить вилы лично к нему. Но Йен вообще будет ни на что не годен, если ты воткнешь их ему в сердце.

      Когда Шилес в ответ метнула на него грозный взгляд, а потом всадила вилы в землю, Алекс поднял руки вверх и отступил.

      – Теперь я понимаю, – тихо сказал он Йену, – девица все так же без ума от тебя.

      Йен тоже решил попытать счастья. Когда он двинулся к Шилес, она выставила вилы ему навстречу.

      – Даже не пытайся мне объяснять, в чем заключается долг мужчины. – От гнева ее глаза наполнились слезами. – Потому что правда состоит в том, что ты только изображаешь из себя мужчину.

      Его терпению наступал конец. Как она смеет издеваться над ним?

      – Защищать клан – это не игрушки.

      – Настоящий мужчина не бросает семью, когда она нуждается в нем, – возразила Шилес. –