Служанка из западных земель. Стася Качиньска

Я замерла, едва осмеливаясь дышать, боясь посмотреть наверх и случайно встретиться с его взглядом. Мойра строго предупреждала: со знатью разговаривать нельзя, и уж тем более недопустимо смотреть им в глаза. Но в этой ситуации молчание казалось почти вызовом, так что я медленно поднялась, стараясь держаться уверенно, но всё же не поднимая головы.

      – Прошу прощения, я просто… – мой голос дрогнул, но закончить фразу мне не позволили.

      Тот самый стражник, что ранее сделал мне замечание, мгновенно оказался рядом. Он склонил голову перед мужчиной, обращаясь с почтением, которого я в жизни не видела.

      – Милорд, если эта служанка оскорбила вас, я тут же распоряжусь о её наказании.

      В горле пересохло. Сердце замерло от ужаса – всего один день во дворце, и уже такое происшествие! Наказание? Едва ли это будет что-то безобидное. Вспыхнула паника. Как мне теперь объясниться перед Мойрой?

      Но советник лишь коротко кивнул, отмахиваясь:

      – Не нужно.

      Я краем глаза заметила, как он вернулся к своему пергаменту, спокойно продолжая писать, будто моё присутствие ничего для него не значило.

      Стражник поклонился ещё раз и отошёл обратно к месту караула, оставив меня одну перед этим загадочным человеком. Что я могла сделать, кроме как стоять и дрожать, стараясь вспомнить всё, что говорила Мойра о правильном поведении перед знатью? Молчать, не смотреть, быть тише мыши. Но было одно «но»: нестерпимое любопытство.

      Я всё-таки рискнула и украдкой подняла взгляд на мужчину. Его профиль, обращённый ко мне, был утончён, но в то же время суров. Высокие скулы, мягкие волны волос, упавшие на лоб, острый взгляд, скользящий по строчкам на пергаменте… Как будто почувствовав мой взгляд, он резко повернулся, и наши глаза встретились. Всего одно мгновение – но оно показалось вечностью. В этот момент мне почудилось, что во взгляде его карих, почти чёрных глаз я увидела нечто невыразимо холодное и одновременно проницательное, будто советник без усилия читает мои мысли. Как же я рада, что на мне была маска, скрывающая смущённое лицо. Я тут же опустила голову, чувствуя, как щеки начинают гореть.

      Не успела я вымолвить ни слова, как он произнёс, ровно и холодно:

      – Ступай.

      Я торопливо сделала неловкий поклон и поспешила обратно к служанкам, не смея оглядываться.

      – Невежда, – прошипела одна из служанок, едва я оказалась среди них. Её голубые глаза метали молнии. – Кто тебя учил так себя вести?

      – Надо всё рассказать Мойре, – подхватила её подруга, явно наслаждаясь моим смущением.

      Не успела я оправиться от шока, как меня схватили за руку и, не давая возразить, потащили прочь из зала. Меня почти волоком протащили через служебные двери, по коридорам и лестницам, вниз, на кухню. Я чувствовала себя провинившейся ученицей, которую тащат на расправу. Вокруг сновали служанки с подносами, цветами, блюдами, а я шла, опустив голову, сгорая от стыда.