Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 35. Наталья Степанова

мне не к кому больше обратиться со своей бедой, так уж получилось, что в свои восемьдесят лет я осталась совсем одна. Я знаю, моя голубка, что и Вы не молоды и так же, как я, устаете, но чтоб Вы лучше поняли мою беду, я как можно короче расскажу Вам свою историю.

      Всю жизнь я проработала учителем и даже имею за это награды, я всю свою жизнь и всю себя посвятила ученикам. Уходила на работу рано, а возвращалась поздно, какая уж там личная жизнь, замуж я так и не вышла. Один раз мне только улыбнулось короткое счастье. Вызвала меня как-то в свой кабинет директор школы (сейчас уже она умерла) и говорит: „Зинаида Максимовна, сейчас я буду говорить с вами не как руководитель, а как друг, как мать. Я очень уважаю вас как педагога, как человека, и мне жаль вас, ведь вам уже сорок лет, а у вас нет семьи. Не повторяйте моей ошибки, я всю жизнь посвятила чужим детям, а теперь прихожу с работы в пустой, заброшенный дом. Вот и вы состаритесь, заболеете, и некому будет подать воды. Послушайте меня – езжайте на курорт, познакомьтесь там с мужчиной и родите себе ребенка. Поймите, даже через год для этого может быть уже поздно“.

      И я послушала ее совета. На курорте я несколько раз встречалась с одним отдыхающим, и через девять месяцев у меня родился сын. Милая Наталья Ивановна, я и не подозревала, какое это счастье – радоваться своему ребенку! Все самое ценное, чем я обладала, вложила я в свое позднее, бесценное дитя. Сын мой рос добрым, справедливым человеком. Я привила ему любовь и сострадание к людям и понимание всего светлого, что есть на земле. Он много читал, занимался музыкой и знает иностранные языки. Выучился и имеет серьезную, нужную людям профессию. Но дальше на его жизнь уже стала влиять не я, а его жена. Прежде чем я напишу то, из-за чего я к Вам обратилась, хочу Вас попросить: пожалуйста, не подумайте, что во мне говорит ревность матери или какая-то обида. Поймите, я уже старый человек, у меня диабет, и хорошо или плохо, но я уже прожила свою жизнь. Речь не обо мне – лишь бы было хорошо сыну, а все остальное не важно.

      Женился мой Миша на дочери влиятельных, состоятельных людей, а в их роду всегда командовали мужчинами только женщины. Бабка унижала деда и помыкала им как хотела, мать – своим мужем, а моя сноха – моим сыном. Я вовсе не против того, чтобы жена держала своего мужа в руках, возможно, подобное бывает на пользу мужчинам – не будет пить, гулять и т. д. Здесь же совсем другой случай. Все ею делается в грубой, унизительной форме, не глядя на то, кто при этом унижении находится рядом: дети, родители, сослуживцы, соседи или я, мать ее мужа. По этой причине я бываю у них очень редко, мне очень больно видеть то, как мой сын, добрый человек, хороший семьянин, известный хирург, вздрагивает от ее криков и оскорбительных слов. И все это при его детях, при домработнице и при мне – старой больной матери, которая не имеет права за него вступиться.

      Сын стал замкнутым, молчаливым и никогда не жалуется мне, так как знает о моем заболевании. А сноха, мне кажется, даже получает какое-то удовольствие от того, что вот так безнаказанно унижает его. За те годы, пока они живут в браке, Миша дважды уходил от нее, но оба раза за ним приходили его дети, и он возвращался в семью.

      Вчера мой сын зашел ко мне, принес лекарство и фрукты. Лицо у него было усталое, он провел три сложные операции и был измучен. Я его обняла и говорю: „Ничего, сынок, отдохнешь, и все опять будет хорошо, зато ты сегодня спас людям жизнь“.