Учитель. Назад в СССР. Аристарх Риддер

чтобы я сумел изменить хоть что-то в этом мире? Чтобы вот такие Зверевы и похожие на них, сбежав за границу в девяностых, не поливали помоями великую страну. Как тот же Окуджава, который сам себя называл «красным фашистом», сидел в Прибалтике, ожидая новостей о распаде Советского Союза, требовал расстрелять Белый дом.

      Отчего-то именно предательство Окуджавы задевало меня всегда сильнее всего.

      Я скрипнул зубами. До сих пор болело. Такие, как Александр Еремеевич и Лиза Баринова хуже врагов. Враг он, что – он идёт напролом, иногда хитростью берёт, стратегией. А эти… Этих кроме как подлецами, по-другому не назовёшь. Такие мерзавцы в глаза улыбаются, за глаза гадости поют. Да и спиной к ним нельзя поворачиваться, тут же столкнут в пропасть.

      Чтобы… Стоп, Саныч, что-то тебя не в ту степь несёт.

      – Вы приезжайте, как обустроитесь на новом месте, я вам город покажу.

      Внезапно наступила тишина. Я сообразил, что Любочка ждёт ответа.

      – Что? А, конечно, всенепременно приеду. Особенно если вы лично покажете мне Новосибирск, – улыбнулся я синеглазке. – Вы ещё устанете от меня, – шутливо пригрозил. – Я вам надоем своими приездами.

      – Да ну что вы, – когда Люба улыбалась, на её щеках появлялись очаровательные ямочки, отчего сердце у меня немного замирало. – Разве хороший человек может надоесть?

      Я улыбнулся, но промолчал. К чему огорчать светлое существо своими старческими тёмными мыслями? У неё вся жизнь впереди, нахлебается по уши всякого-разного. Главное, чтоб в людях не разочаровалась, это хуже всего.

      – Уважаемые пассажиры. Наш самолёт идёт на посадку. Пристигните, пожалуйста, ремни.

      Мы с Любочкой завозились, пристёгиваясь. Впрочем, как и все пассажиры в салоне. Я смотрел в иллюминатор, разглядывая огни аэропорта. Любопытно, что меня ждёт в Новосибирске? Кто-то встречает молодого специалиста? Или Егор Зверев знал, как и на чём добираться в далёкое село с лошадиным названием. Ладно, разберусь на месте. Документы имеются и то хлеб.

      – Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту города-миллионника Новосибирска. Температура за бортом двадцать три градусов Цельсия, время пятнадцать часов двадцать две минуты. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолёта. Сейчас вам будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки.

      – Ну вот и прилетели.

      Любочка выдохнула и распахнула ресницы.

      – Ужасно боюсь взлётов и посадок, – пояснила синеглазка. – А вы?

      – А я нет, но очень хорошо вас понимаю, – кивнул девчонке. – Помогу вам достать сумку.

      – Спасибо.

      Мы с девушкой дождались, когда почти все покинут салон, и только после этого покинули свои места. Я стащил вниз девичий саквояж и свою сумку, и мы покинули самолёт. Спустились по трапу и отправились в здание аэропорта. Там я помог жизнерадостной Любочке получить багаж. Да и сам сообразил, что Егор не мог лететь с одной ручной