Петр Чайковский. Ада Айнбиндер

меня тогда (а отчасти и теперь еще) глубочайшее поэтическое впечатление. И в самом деле, если внимательно следить за служением, то нельзя не быть тронутым и потрясенным этим великолепным священнодействием. Как я гордился тогда, что пением своим принимал участие в службе! Как я бывал счастлив, когда митрополит благодарил и благословлял нас за это пение! Потом нас обыкновенно сажали за один стол с митрополитом и принцем Ольденбургским. Затем отпускали домой, и что за наслаждение было прийти домой и гордиться перед домашними своими певческими подвигами и благосклонным вниманием митрополита! Потом целый год вспоминался чудный день и желалось скорейшее повторение его»[74].

      В училище существовала практика назначать кого-то из учеников выпускного класса регентом хора, «…на нем лежала не только обязанность чисто музыкальная. Приходилось собирать товарищей на спевки, для чего… требовался авторитет старшего по годам и положению в Училище»[75]. Два месяца осенью 1858 года обязанности регента исполнял Чайковский. Однако вскоре его сменил другой воспитанник, так как он «не проявил ни умения, ни охоты командовать»[76].

      Все же незаурядные музыкальные способности Петра были очевидны всем, кто его окружал. Его друг адвокат Владимир Николаевич Герард вспоминал: «Я отлично помню, как после спевок в Белом зале, по уходе Ломакина, Петр Ильич садился за фисгармонию и фантазировал на заданные темы. Можно было указать ему какую-нибудь мелодию, и он без конца варьировал ее. Главным образом темами для этих импровизаций были недавно слышанные новые оперы»[77].

      Другой юрист-однокашник, Федор Иванович Маслов, также вспоминал о музыкальных опытах Чайковского того времени: «В музыкальном отношении среди товарищей Петр Ильич, конечно, занимал первое место, но серьезного участия к своему призванию в них не находил. Нас забавляли только музыкальные фокусы, которые он показывал, угадывая тональности и играя на фортепиано с закрытой полотенцем клавиатурой. Со дня поступления он был певчим и первые три года состоял во вторых дискантах, для которых был запевалой. Это было необходимо, потому что туда ставили дискантов, плохих по голосу и слуху. Соседство фальшививших товарищей причиняло ему страдание»[78].

      Одновременно Чайковский, как и многие другие соученики, также имел домашнего учителя музыки. В 1855–1858 годах Петр занимался у известного немецкого пианиста и педагога Рудольфа Кюндингера. Это были уроки игры на фортепиано, также и по теоретическим предметам.

      Уже будучи всемирно известным композитором Чайковский с большим уважением и благодарностью вспоминал занятия у Кюндингера: «В возрасте 10 лет меня отвезли в С. Петербург и поместили в , где я пробыл 9 лет, не занимаясь серьезно музыкой, хотя в конце этого периода мой отец устроил мне уроки с одним превосходным пианистом, жившим в Петербурге, г-ном . Этому выдающемуся артисту я

74

Чайковский П. И. АПСС: Серия XVII-A. Т. 3. С. 271–272.

75

Там же. С. 33.

76

Там же.

77

Воспоминания о П. И. Чайковском: Сборник. С. 31.

78

Там же. С. 32–33.