Виктор Васнецов. Екатерина Скоробогачева

ставшего для Ивана Николаевича почти родным городом, и, конечно, творчество. Начиная с 1876 года и на протяжении трех последующих лет Крамской работал над портретом, заслуженно выделяемый исследователями среди его произведений – образом Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Портрет был заказан Павлом Третьяковым, который горячо желал иметь такую картину в своей галерее, не раз писал художнику: «Иван Николаевич, не упустите Салтыкова!» В тот же, столь непростой для него период Крамской переписывался с Васнецовым, еще остававшимся во Франции. В одном из писем Виктор Михайлович рассказывал:

      «[Париж], 23 марта 1877 г.

      Добрый Иван Николаевич,

      вчера, в четверг, доски и лак отосланы на Ваше имя, неделя потребовалась для приготовления досок. Приказано мною было все так, как Вы писали. Стоит все с пересылкой 220 р., каковые и взяты из Ваших денег у Боголюбова. Предприятие Ваше офортное[129] мне очень по душе, тем более, что я о подобном уже мечтал и даже с Вами говорил по этому поводу. Только, по-моему, заправление делом должно быть непременно в одних руках, сообразно нашим монархическим привычкам, иначе оно не надежно, впрочем… До мая месяца у меня будет время свободно, и я займусь офортом – авось что-нибудь выйдет и для Вас. Картину свою я начну вдвое больше Вашего большого формата, поэтому она и не будет Вам годиться; а Вам я сделаю что-нибудь помельче. Ковалевского я непременно заставлю с собой работать. Он хуже даже, чем я – без бича совсем не хочет. Ну-с, картину я кончил и послал в салон вместе с «Чаепитием» – одни страдания кончились – картина родилась, теперь начинаются другие страдания – ожидание или refus или fiasko. А впрочем, все это не стоит никаких волнений! …Мне ужасно жаль, Иван Николаевич, что Вы ничего не прислали в салон, жаль не в Ваших видах, а в моих личных!

      А как Вы поживаете? Вы мне ничего не писали о себе; я слышал, что Вы были не здоровы – за что похвалить Вас, разумеется, нельзя.

      Поклонитесь от меня Софье Николаевне и всем малым Крамским.

      Будьте все здоровы.

      Ваш В. Васнецов»[130].

      Виктор Михайлович в письме, не давая точного названия, упоминает свою картину «Балаганы в окрестностях Парижа», которую вместе с композицией «Чаепитие в трактире» представил на французском «Салоне» 1877 года. На следующий год им было написано и полотно «Карс взяли»[131], в котором художник откликнулся на злободневные события Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, отразил восприятие известия о падении турецкой крепости Карс. Отныне, во многом благодаря парижской поездке, его художественный «почерк» сильно изменился: более контрастными стали тональные решения, более насыщенными, звучными колористические сочетания, именно через тон и цвет художник во многом выражал теперь настроение, образное решение, идеи картин.

      Виктор Васнецов был неизменно строг к себе в отношении качества творческих работ, также взыскательно оценивал и произведения других художников, о чем узнаем из его письма Ивану Крамскому:

      «Париж,

129

Поскольку Виктор Васнецов в тот период испытывал материальные затруднения, Иван Крамской, желая ему помочь, предложил заняться офортом для получения дополнительного заработка.

130

Там же.

131

Другие известные названия: «Победа», «После битвы», «Карс взят!», «Вывешивание флагов», «Известие о взятии Карса» (1878. Х., м. Саратовский художественный музей им. А. Н. Радищева).