Зимний Доминион. Юрий Лазовский

ходил, во время стажировки. А вот в Северном море дальше Маяка не был и видел только Мшистые острова.

      – Я тоже… не был, – утирая нос, сказал рыжий ученый и чихнул. Вдобавок к тошноте он еще умудрился и простыть.

      Всю дорогу Рик Самонд не покидал свою каюту, лишь изредка посещая нашу лабораторию. Морская болезнь почти сразу взялась за него всерьез и мучала до сих пор.

      Изо рта шел пар. Такелаж покрылся инеем, а кое-где и льдом. Большая влажность при таком морозе оказывала кораблю дурную услугу. Однако воды прохода не были скованы ледяной коркой. Ну хоть что-то радовало.

      Незаметно к нам подошел капитан.

      – Развлекаетесь, молодежь? – он замотался в офицерский бушлат и овечий шарф так, что только глаза, усы и трубка торчали из-под капюшона. – Чёртов туман! Раньше его тут никогда не было. Правду говорят, теплеет на севере.

      – Капитан, а вы часто этим путем ходите? – повернулась к нему Э`тери.

      – Раз в год обязательно. Доставляю продовольствие для гарнизона форта. Но бывает и чаще, – прогудел Двалти и качнул трубкой в руке, указывая на ледяные горы вокруг. – Нравится?

      Э`тери по-детски счастливо закивала:

      – Ага!

      Капитан рассмеялся, кутаясь плотнее в шарф. Он прикрикнул, уходя:

      – Через две недели будем в форте Сафор. Уши не отморозьте!

      Недели пути по Запретному проходу прошли незаметно и обыденно. Все так же огромные ледяные стены нависали по сторонам. Глыбы льда иногда срывались с них и с громким всплеском падали в воду. В такие моменты гулкое эхо от треска льда и шума воды беспокойно металось меж морозных стен.

      Иногда небо очищалось и выходило солнце, тогда проход приобретал необычайно сказочный вид. Лед искрился, свет многократно отражаясь создавал вокруг причудливые рисунки.

      Рику стало чуть полегче и он принялся наверстывать упущенное в дороге. Его рыжая шевелюра мелькала то тут, то там по всему фрегату. Он зарисовывал потрясающие ледяные пейзажи, таскал какие-то приборы, сверялся с ними и что-то записывал в блокнот в кожаном переплете.

      За день до того, как мы увидели побережье, стали появляться птицы. Как и любой моряк, я любил чаек. Бело-серые, как-будто бы с налетом инея или внезапно поседевшие, они носились над водой, наполняя пространство громкими криками.

      – Как и все на Йоте, чайки тут тоже блеклые, – ворчал пожилой матрос с ведром, проходивший мимо. – Хвала Двуликому, завтра уже будем в порту.

      ***

      Вряд ли можно было называть это поселение деревней. Сойдя на берег, я увидел небольшой городок, в центре которого возвышалась простенькая городская ратуша. Горожане даже скромный храм Двуликого возвели. Дерево некоторых домов заменил камень и кирпич. Да и людей заметно прибавилось, как сказал нам капитан Двалти. Скитальцы и беженцы со всей империи регулярно пополняли это поселение. С нами, на «Гордости Логрида» прибыли две таких семьи, капитан не брал платы с переселенцев. Империя одобряла подобное желание людей и всячески этому содействовала.

      – У этой дыры есть название? – сдержанно процедил