Власть меча. Уилбур Смит

и ворочая большие сачки.

      Над четырьмя траулерами повисло густое белое облако прожорливых морских птиц, которые добавляли свои хриплые крики к грохоту лебедок, ныряли в сеть. Они глотали рыбу до тех пор, пока уже не могли подняться, а тогда просто плыли по течению, раздувшиеся, растопырив крылья, пытаясь удержать в желудках проглоченное. На носу и корме каждого траулера стояли матросы с острыми баграми и отгоняли больших акул, которые вспарывали поверхность, пытаясь добраться до пойманной рыбы. Их острые, как бритва, треугольные зубы могли разрезать даже прочную сеть.

      Птицы и акулы глотали рыбу, а корпуса кораблей тем временем все глубже уходили в воду. Наконец незадолго до того, как солнце в полдень достигло зенита, Лотар приказал прекратить работу. Для рыбы больше не осталось места; новые порции добычи, поднятые на палубу, тут же через борт выливались обратно в воду.

      Лотар выключил лебедку. В главной сети осталось, наверно, не меньше ста тонн рыбы, в основном задохнувшейся и раздавленной.

      – Опустошить сеть, – распорядился Лотар. – Пусть уходит. Поднять сеть на борт!

      Четыре траулера, так глубоко осевшие в воду, что при каждом покачивании она заплескивала через шпигаты, медленно, точно еле переваливающиеся утки, повернули и двинулись к берегу вереницей с Лотаром во главе.

      За собой они оставили почти половину квадратной мили поверхности океана, покрытой мертвой рыбой, плавающей вверх серебряным брюхом; слой этот был густым, словно листва в осеннем лесу. Среди рыбы плавали тысячи насытившихся чаек, а в глубине продолжали глотать добычу акулы.

      Утомленные матросы через трясину еще трепещущей рыбы, покрывавшей палубу, добирались до трапа на баке. Спустившись, они, покрытые слизью и чешуей, промокшие, бросались на смятые койки.

      В рубке Лотар выпил две чашки горячего кофе и взглянул на укрепленный над головой хронометр.

      – До фабрики четыре часа хода, – сказал он. – Как раз успеешь заняться уроками.

      – Ну па! – взмолился мальчик. – Только не сегодня. Сегодня особый день. Неужели и сегодня нужно учиться?

      В Китовом заливе не было школы. Ближайшая немецкая школа находилась в Свакопмунде, в тридцати километрах. С самого рождения мальчика Лотар был для него отцом и матерью. Он забрал его, мокрого, окровавленного, прямо после родов. Мать никогда не видела Манфреда. Таков был их противоестественный уговор. Лотар один вырастил ребенка, никто ему не помогал, если не считать коричневых кормилиц из племени нама. Лотар с сыном были так близки, что не могли расстаться даже на день. Он предпочел сам учить его, только бы не посылать в школу.

      – Нет никаких особенных дней, – сказал он Манфреду. – Мы учим уроки ежедневно. Сила не в мышцах. – Он постучал себя по лбу. – Сила вот где. Принеси книги!

      Манфред в поисках сочувствия посмотрел на да Сильву, но он знал, что с отцом лучше не спорить.

      – Прими руль, – велел Лотар старому моряку и сел рядом с сыном за небольшой стол для карт.

      –