Правь. Семён Варкентин

как часто тебе пригождается на службе его ремесло, инквизитор?

      – Как правило инквизитор несет в себе слово. А для управы мы берем с собой ратных. Я даже не ношу с собой оружия, ваше святейшество.

      – Хочешь сказать, что тренировки не принесли тебе никакой пользы?

      Мальчишка пробежал, мимо громко пыхтя ноздрями.

      – Я так не считаю. Может мне не пригодились навыки владения копьем, мечем или луком. Но дух мой закалился от постоянных тренировок.

      – Полностью согласен с тобой, инквизитор.

      – Моя матушка часто рассказывала мне историю про диких и домашних гусей. – сказал Яцек.

      – Ту, где дикие умеют летать, а домашние нет?

      – Да-да! – обрадовался Яцек

      – Хороший пример. Возможно императорской семье не мешало бы тоже заняться бегом.

      Яцек деликатно молчал. Патриарх задел очень опасную тему. Если ему дозволено что-то не лестное сказать об императоре или его семье, то Яцека за такие слова могут и казнить.

      А старик продолжил:

      – Летать они конечно не будут, но возможно фигурой будут меньше походить на домашнего гуся.

      Патриарх снова закудахтал, изображая смех. Яцек сохранял молчание.

      Несколько ударов сердца они простояли в безмолвии. Мимо еще раз пробежал мальчишка. Щеки его налились румянами на холоде, от чего он стал еще красивее.

      Бывают же люди, которые просто от рождения красивые. Даже бегать у них получается красиво. А бывают косоглазые и кудрявые, над которыми Творец не особо то постарался.

      – Инквизитор, – отвлек патриарх – ты пришел ко мне с докладом о своих поисках.

      – Да, ваше святейшество. – Яцек сглотнул слюну. Во рту пересохло – Боюсь я не обрадую Вас своими новостями.

      Патриарх ничего не ответил. Облизал зубы пересохшим языком и продолжил.

      – Я начал поиски с допроса всех задержанных по обвинению ересь, инаковерие и сквернословии. Когда эти поиски не дали результатов, я отыскал и допросил тех, кто был задержан за такие же провинности последние луны.

      Патриарх снова никак не подал виду. Даже не хмыкнул. Теребил омофор в руках и смотрел куда-то вверх над крышами.

      – Увы, эти допросы ни один не привел меня к каким-то конкретным результатам. Но были свидетели, указавшие на женщину, торгующую яйцами. Пришлая.

      – Ты вышел на ее след? – не отрывая взгляда от крыш спросил патриарх.

      – Нет, Ваше святейшество. Но я слежу за пришлыми торгашами. Была один раз, появиться еще. После инквизиции Симона все писания сожгли, но где-то в деревнях могла отыскаться припрятанная книга…

      – …и теперь просочилась в Росток. – прошипел старик, глянув на инквизитора.

      Яцек снова сглотнул. Он стоял на тонком льду и ждал, когда лед под ногами хрустнет.

      Старик продолжил:

      – Веками я борюсь с этой чернью и всегда найдётся место, где гниль вычистили не до конца. Мы сжигали деревни, вешали целые семьи. Но всегда находятся заблудшие овцы, что ищут тропинку в Навь.

      Патриарх разглядывал узор золотой нити на красном омофоре