Золотой век Атлантиды. Ирина Федоровна Панина

и совершенство архитектурных ансамблей. Среди математических наук, преподаваемых в высшей школе зодчества, особенное место занимает геометрия, как наиболее тесно связанная с архитектурой и строительством.

      Зодчие, сопровождаемые кеметским жрецом, подошли к великолепному трехэтажному особняку с фонтаном перед входом. Поверхность здания сверкала и искрилась, отливая глубоким голубым цветом из-за множества кристаллов, входящих в горную породу, использованную для облицовки стен. Красоту перелива красок создавало мерцание кристаллов, возникающее при изменении точки наблюдения.

      Герион учтиво поклонился иноземному гостю и произнес:

      – Это мой дом. Я приглашаю тебя, Атотис, посетить его и быть моим почетным гостем.

      В знак согласия кеметец вежливо поклонился архитектору.

      Когда зодчие и Атотис миновали фонтан, из дверей дома выскочила пухленькая миловидная служанка с озорными глазами и ямочками на румяных щечках.

      – Ах! – воскликнула она при виде незнакомого черноволосого жреца. Взор сияющих внутренним светом жгуче-черных глаз Атотиса обладал притягивающим, завораживающим действием.

      Глядя на вспыхнувшую от смущения девушку, Отус звонко расхохотался, а Герион с удовольствием шлепнул толстушку по кругленькому заду. Взвизгнув, она со смехом умчалась в дом.

      – Моя служанка Астерóпа – славная и добрая девушка с веселым нравом и покладистым характером. Пожалуй, мне будет очень недоставать ее общества в Кемете, – с сожалением произнес Герион.

      Показав Атотису просторные комнаты, со вкусом обставленные изящной мебелью, Герион привел гостей в большую светлую гостиную с изысканными настенными росписями. На фоне заснеженных пиков далеких гор на них были изображены прекрасные, грациозные женщины, танцующие среди колышущихся под ветерком трав и цветов.

      – Я полагаю, что перед посещением термы, нам необходимо подкрепиться, – заявил Герион, радушным жестом приглашая к столу Атотиса и Отуса.

      Вымыв руки, жрец и зодчие расположились на низких диванах вокруг инкрустированного перламутром стола. На нем в тонких фаянсовых блюдах лежали гроздья винограда, финики, гранаты. В вазу из светлого оникса был налит душистый мед, а на овальном нефритовом блюде были разложены аппетитные куски жареной рыбы. На большой золотой тарелке находился отварной рис, украшенный листочками салата.

      В гостиную вошла уже знакомая пухленькая служанка с серебряным подносом в руках, на котором высилась горка горячих пшеничных лепешек, источающих чудесный аромат свежеиспеченного хлеба. Поставив поднос на стол, она принялась проворно ухаживать за гостями, время от времени ласково поглядывая на Гериона. Было очевидно, что Астеропа пользуется особым расположением хозяина. Между делом, меняя использованные тарелки и кокетничая с Герионом и Отусом, она с любопытством наблюдала за кеметским жрецом.

      – Атотис,