Сказочки деревни Дедово. Витаутас Зубрис

и события давно минувших дней сами по себе, без вызова, встают перед глазами…

      Мы оставим пока деда Тимофея в его блужданиях в небытии и попробуем сами восстановить события, приведшие его в город.

      …«Господи! Опять холодом дует ветер. Кабы с ног не снёс да хворь не поймала бы…», – ворчала про себя Мария, жена деда Тимофея, направляясь в сторону бани, стоявшей в самом конце огорода. Под мышкою левой руки держала полотенце и чистое белье, правой рукой опиралась на сучковатую палку. Шла, медленно переставляя ноги, чтобы не поскользнуться на мокрой дощатой дорожке. Проходя мимо стоявшего в задумчивости деда Тимофея, тихо попросила:

      – Слышь, Тимоша, я когда погреюсь, помоюсь, минут через сорок, встреть меня у бани, чтоб легче мне было дойти…

      – Ага, хорошо, Машенька. Только, когда выйдешь из бани, ты подойди к дому, постучи в окно, и я выйду, встречу, – в глубокой задумчивости ответил дед Тимофей и, повернувшись, пошёл в сторону дома, бормоча себе под нос: «Бесконечность плюс бесконечность равно… ничего?».

      Жена так и осталась стоять на месте, переваривая ответ деда. Нет, на всякие его философские «бесконечности» она уже перестала обращать внимание, привыкла за столько лет супружеской жизни, но она никак не могла понять, что же всё-таки с её встречей: то ли ждать деда, то ли нет. Пока она стояла гадала, налетел холодный ветер, и под его давлением Мария мигом оторвалась от «бесконечностей» деда Тимофея и ускоренными шагами очутилась у двери бани.

      Прогрелась, помылась, оделась, вышла из бани – деда Тимофея нет. «Опять его нелёгкая прихватила: затерялся в мыслях», – без злобы проворчала Мария и замедленными шагами побрела против ветра в сторону дома.

      Вечером у Марии начался сильный жар. Через некоторое время дед Тимофей, почуяв что-то очень и очень неладное, со всей скоростью, насколько позволяла его хромая нога, помчался по неосвещённой улице к старой травнице Матвеевне. Дед даже не замечал мимо пробегающих домов и среди них ещё пока добротного, но с заколоченными окнами и дверью, бывшего фельдшерского пункта, осиротевшего после увольнения всеми уважаемого фельдшера Петровны, павшей жертвой тупой оптимизации расходов, проведенной конторой здравоохранения. Чины из этой конторы говорят, что медпункт не положен, людей мало осталось, деревня лет через пять умрёт. Но они не спросили: хочет ли помирать деревня?

      И это по вине конторы сорвалось выполнение национального проекта по демографии в отдельно взятой российской деревне: молодые парни, наряду с этой и другими причинами, стали покидать её, а некоторая девичья часть решила пока не рожать, так как рожать приходилось ехать за триста километров, через два района, по причине закрытия родильного отделения в своем – просто никому не хочется трястись по бездорожью (да не дай Бог, ещё со слабым здоровьем, того и гляди по дороге помрёшь!) или от тряски по дороге родить.

      Может, есть надобность под вывеской этой конторы повесить табличку с надписью,