Зеркальное лето. Владимир Викторович Кожевников

той самой машине погоды. Возможно, отец знал ключ к её запуску, но не успел воплотить мечту до конца.

      Нахлынули воспоминания: Вильям – подросток, сидит на холодном полу мастерской, перебирает ящики отца. Снаружи завывает метель, на Марсе редко бывает так ветрено над куполом, и потому стеклянные перекрытия дрожат. Вильям смотрит на чертёж с детским любопытством, краем уха слышит, как в соседней комнате мать тихо плачет: отец уходит всё дальше в свои исследования, но безрезультатно. В какой-то момент отец заходит в мастерскую, видит сына с листами.

      – Не бойся, сынок, – говорит он с тяжёлым вздохом, касаясь плеча мальчика. – Я знаю, что это всё выглядит безумием, но… лето однажды вернётся. Нужно лишь понять, как «заставить» машину слышать наши сердца.

      Сейчас, стоя уже взрослым мужчиной у себя в прихожей, Вильям словно вновь услышал этот голос. Он схватил диск, прижал к груди и вышел за двери, едва сумев совладать с дрожью в руках.

      На закате Вильям покинул оживлённые улицы центра и заскользил вдоль западной стены купола, туда, где уже давно не ведутся работы. Металлические панели были покрыты ржавчиной, а в некоторых местах виднелись заделанные трещины – следы давних бурь. Высилась старая башня с облупившимся логотипом какой-то земной корпорации. Когда-то в ней, по слухам, проводили научные эксперименты, пытаясь модифицировать атмосферу.

      У самого входа его уже ждал человек в длинном плаще, чьё худое лицо наполовину скрывал капюшон. Приблизившись, Вильям почувствовал почти физическую вибрацию в воздухе, будто отдалённый шум генераторов.

      – Я знал, что ты придёшь, – произнёс незнакомец низким голосом. – Рад познакомиться, Вильям Сноу. Я – Мастер Башен.

      – Откуда вам известно моё имя? – выдавил из себя Вильям, пытаясь сохранять спокойствие.

      – Я наблюдал за теми, кто хранит тепло Земли в своём сердце. Ты один из немногих, кто ещё верит в силу этого тепла. – Незнакомец поднял голову, и Вильям увидел в его глазах странный, слегка безумный огонь. – Пойдём, установка ждёт.

      Он провёл Вильяма внутрь башни через массивную стальную дверь. В коридорах было холодно, пол местами покрыт тонким слоем белого налёта, будто иней каким-то образом проступал сквозь металлические плиты. Вдали мерцал тусклый свет аварийных ламп, обнажая висящие провода и паутину труб на стенах.

      – Это она, «машина погоды»? – спросил Вильям, с трудом переводя дыхание.

      – Да. Она питалась надеждами первых терраформеров и могла вызывать кратковременные осадки, тепло, – пояснил Мастер. – Но, чтобы запустить её, нужна энергия человеческих чувств. И чем сильнее воспоминания, тем мощнее будет эффект.

      Они спустились по винтовой лестнице в центральный зал. Глазам Вильяма открылась громадная конструкция, похожая на заброшенный орган: трубы, зеркала, насосы, панели управления – всё переплеталось и уходило ввысь по стенам. Где-то в самом центре поблёскивала металлическая панель с надписью «ATLANTIS», подтверждая догадку Вильяма