Они давно тут. Тим Марэ

работали, однако ни одной живой души из обслуживающего персонала он не видел. Гул всё нарастал и нарастал. Стало казаться, что он уже вырвался из труб тягучей тёмной жижей и медленно подбирается к нему. В этот же самый момент послышался доносящийся откуда-то сверху свист, сначала тихий, затем всё сильнее и громче. Раздался треск перегородок и скрип гнущегося металла. Свет в зале стал моргать и с потолка посыпались на пол куски железных конструкций. Николай бросился бежать прочь, но чем быстрее он перебирал ногами, тем медленнее у него получалось покинуть это злополучное место. Он крайне медленно приближался к эскалатору, ведущему вниз на первый этаж. Грохот, гул и скрежет становились всё громче, всё отчётливее, когда Николай наконец смог коснутся чёрной каучуковой ленты поручня. Едва его ноги коснулись ступенек, как он чуть было не потерял равновесие и не покатился вниз: эскалатор не работал и его ступеньки стояли неподвижно. Чудом удержав равновесие, он бросился бежать дальше вниз, перепрыгивая через две-три ступени. Спустившись со второго этажа, он оказался в огромном зале гипермаркета, где слева от него длинной цепочкой располагались ряды с кассовыми аппаратами. Вокруг всё также не было ни души: только он и этот ужасный грохот, который всё нарастал и нарастал. Внезапно он увидел, как потолок в дальнем конце зала стал разламываться на части и взлетать вверх в серо-коричневую вихрящуюся бездну. В след за потолком вверх взмыли стеллажи, товар. Барабанные перепонки стали болеть от непрекращающегося оглушительного грохота, всё падало на пол, после чего в ту же секунду взмывало верх и беспорядочно кружилось гигантской воронкой по всему торговому залу. Николай бросился бежать вдоль касс в ту сторону, где, как он предполагал, должен быть выход из здания. Пробежав метров сто по проходу и свернув направо по направлению коридора, он оказался перед стеклянными входными дверьми в торговый центр. Он еле успел остановиться, чтобы не влететь в стеклянную перегородку, до чиста отмытую клининговыми службами и ставшую невидимой человеческому глазу и тут же отпрянул назад. По ту сторону стекла стояла бесчисленная толпа людей. Их лица были обращены к Николаю, на них застыли странные искусственные улыбки, а их руки призывно звали его к себе. Внезапно Николай увидел, как с дальнего конца толпы тела людей начали взмывать вверх и, как тряпичные куклы, закручиваемые в воронку, хаотично болтать руками, ногами и головами в каком-то адском танце. Волна взлетающих тел увеличивалась с каждой секундой и неумолимо надвигалась на него, жадно хватая всех на своём пути и вихрем затягивая вверх. Никто не пытался бежать, а те, кого воронка ещё не затянула в своё чрево, всё также стояли, улыбались и радостно ему махали. Внезапно волна людских тел с силой ударила в стеклянные двери, раздался оглушительный звон бьющегося стекла и…

      Собственный крик вырвал его из цепких лап сна. До сих пор в ушах стоял звон бьющегося стекла. Повернув голову набок, он заметил, что стакан с водой, с вечера стоявший на прикроватной тумбочке, сейчас