Имя хозяина Леса. Александра Сергеевна Сиренко

оказываются непроходимой стеной сплетённых между собой трав и кустарников. Но молодому и сильному тигру, казалось, всё нипочём!

      А солнце тем временем, поднимаясь всё выше, начало припекать так сильно, что скоро у тигра совсем пересохло во рту от жажды. Надо было найти ручей или хотя бы лужицу с дождевой водой. Тигр был вынужден остановиться, отдышаться и поразмыслить.

      На плато, заросшем высокой травой и кедровым стлаником, где он остановился, было сухо и жарко. В желудке урчало. Полосатый оглянулся, и прикинул, где может быть вода. Слишком далеко был тигрёнок от тех мест, которые он знал, как свои полоски. Надо было двигаться не по хребту, в сторону дома, а вниз по склону, в овраг, потому что именно в таких оврагах часто бегут прохладные горные ручейки.

      Тигр принял решение сначала найти воду и место для отдыха, где он смог бы переждать полуденный зной, а потом уже продолжать путь. И он отправился вниз, на поиски ручья, в сторону от дороги домой.

      Змеиный ручей

      По мере спуска уклон становился всё больше, и вскоре овраг сузился до ущелья с отвесными скалистыми стенами, на дно которого никак не спуститься. Камни осыпались из-под массивных тигриных лап, и тигрёнок, как ни пытался, никак не мог найти спуск к ручью. Уже совсем немного оставалось до воды – вот она, совсем рядом, узкой серебряной змейкой течёт, звеня, между громадных серых валунов внизу в ущелье. Видно заводи и гремящие струи маленьких водопадов. Но как добраться до ручья? Тигрёнок сглотнул слюну и с шумом плюхнулся на землю в изнеможении.

      Но не успел он прикрыть глаза, как услышал слабое шипение совсем рядом – из-под скрюченных корней старой липы выполз огромный, гладкий, чёрный с жёлтыми полосками амурский полоз, которому тигр явно помешал.

      – Ш-ш-что надо тебе, о, тигр могучий, хозяин леса, зачем тревожиш-ш-шь меня в моём гнезде? – прошипел полоз, и тигрёнок сразу догадался, что это змея-мать, и под корнями, наверняка, находится её кладка. – Ш-ш-шестнадцать белых яиц зарыты во влажный мох, не время ещё вылупляться моим деткам, так не тревожь их, слышиш-ш-ш-шь?

      – Прости, змея, – сказал тигр, откашливаясь и тяжело дыша, – я не мог добраться до ручья там, внизу. И прилёг здесь. Я очень устал. – тигрёнку было сложно ворочать языком, так он утомился от долгой дороги и от жары, и голос его звучал так жалобно, что змея не могла не растрогаться.

      – Ш-ш-шлёпнулся так, что задрожала земля в моей норе… – проворчала она, чувствуя всё же сострадание к попавшему в трудное положение тигру. – Воды, значит, просиш-ш-шь… Отведу тебя к ручью, и нас не обидиш-ш-шь, идёт?

      – Я не обижу тебя и не трону твою кладку, и буду благодарен тебе! Покажи, как спуститься к ручью!

      – Следуй за мной, о, тигр. Я теряюсь в камнях и траве, но ползу медленно, по тайной тропинке вниз, ты уследиш-ш-шь… И по пути расскажи мне, зачем ты здесь? Кроме воды, что ищеш-ш-шь?

      Амурский полоз, извиваясь, пополз вдоль кромки ущелья, и тигрёнок, идя следом за движущейся жёлто-чёрной лентой, начал рассказывать свою историю.

      Он поведал о том, как он родился,