Патриарх Гермоген. Дмитрий Володихин

образа списали копию и отправили Ивану IV в Москву. Иван IV и его сыновья повелели поставить на месте явления чудотворного образа храм, а также устроить девичий монастырь. Царь «положил оклад годовой» «священному собору и игуменье, и 40 сестрам». Матрону постригли там же с именем Мавра. Большой деревянный храм действительно скоро был воздвигнут. Рядом поставили вторую церковь, теплую, Богородицерождественскую.

      По сообщению Гермогена, 16 чудес совершилось через Казанский Богородичный образ. Большей частью – исцеления ослепших людей[47].

      В 1579 году Гермоген стал свидетелем настоящего большого чуда и пронес этот мистический опыт через всю жизнь. Вот она, главная опора будущего «твердого стояния» его в вере.

      На протяжении трех десятилетий Гермоген, как мог, взращивал в русских людях почитание Казанской иконы Божией Матери. И в то время, когда он, уже будучи патриархом, медленно умирал в заключении, на дне темного подземелья, список с Казанской помогал земским ополченцам бороться за Москву.

      Что представляла собой церковь, где служил Ермолай-Гермоген?

      Описание Казанского кремля, относящееся к 1560-м годам, показывает: если сравнивать Николу Гостинодворского с богатыми кремлевскими церквями, то храм этот займет последнее место. Но если посмотреть на иные посадские церкви (то есть находящиеся вне Кремля), то Никольская слегка «опережает» их[48]. О ней сказано очень мало, очевидно, храм не отличался ни изрядными размерами, ни роскошными архитектурными украшениями, ни богатством утвари. Не на чем было задержаться взгляду царских писцов. Однако лишь здесь имелся причт из четырех человек: поп, дьякон, пономарь, просвирница («проскурница»). При прочих церквях обычно жили один-два человека. А тут еще и содержали «старцев» по двум кельям – в дополнение к причту. Для посада это означало зажиточность.

      Итак, никольский священник вовсе не первенствовал среди казанских иереев, он занимал скромное место. Но для посадского духовенства его персона выглядела значительно. Не имея формального старшинства, тамошний священник, очевидно, считался влиятельной личностью.

      Таким образом, подтверждается мысль, ранее высказанная С. Кедровым: «Церковь Св. Николая, что на “Гостыне дворе”, очевидно, должна была выделяться из ряда других, как находившаяся в торговом центре города; очевидно, что и человек, занимавший в этой церкви место священника, должен был являться более видным по своим личным качествам сравнительно с клириками других казанских церквей»[49].

      1555-й – год рождения Казанской православной архиепископии, подчинявшейся митрополиту Московскому. Числился ли Гермоген в ту пору среди казанского духовенства, нет ли, точно сказать нельзя. Однако в будущем он возьмется изучать историю православной миссии среди народов присоединенной территории. По его собственным сочинениям видно: Гермоген превосходно знал судьбы казанских архиереев и монашеских властей, имел весьма полное представление об

47

Там же. С. 43–57.

48

Список с писцовых книг по городу Казани с уездом. С. 36–43.

49

Кедров С. Жизнеописание святейшего Гермогена, патриарха Московского и всея России. С. 14. Справедливое замечание Кедрова поддержал протоиерей Николай Агафонов: «Очевидно, и человек, занимавший в этой церкви место священника, должен был обладать такими духовными дарованиями, которые выделяли бы его среди остального духовенства. Это подтверждается уже тем, что именно Ермогену Казанский архиепископ Иеремия благословляет взять от земли явленный чудотворный образ Божией Матери и нести этот образ на руках до храма св. Николая Тульского и далее до Покровского собора. Ему же архиепископ поручает наблюдать за порядком всего торжественного шествия крестного хода по городу»; Агафонов Николай, прот. Адамант земли русской. С. 115.