Патриарх Гермоген. Дмитрий Володихин

его, скорее всего, рукоположил святитель Гурий (первый архиепископ Казанский. – Д. В.)»[25].

      Все эти построения многое разъяснили бы в биографии святителя Гермогена, если бы не одно печальное обстоятельство. Они разбиваются вдребезги о самый простой контраргумент: невозможно доказать идентичность попа Григория, служившего у Николы Гостинодворского во второй половине 1560-х, и будущего святителя Гермогена, служившего там же в 1579 году. Остается отложить вопрос до обнаружения каких-либо новых источников, способных прояснить его.

      Итак, первая версия более правдоподобна. Далее по тексту история священника при казанском храме Святого Николы на Гостином дворе будет связана с именем «Ермолай».

      Нет определенности и в вопросе, из какого общественного круга вышел Ермолай. На сей счет опубликовано несколько версий.

      П. И. Бартенев считал святителя выходцем из древнего аристократического семейства князей Голицыных. Он, в частности, писал: «В царствование Михаила Федоровича князья Голицыны, в память его, воздвигли церковь св. Ермолая в Москве на нынешней Садовой улице». При этом Бартенев сослался на мнение С. М. Соловьева, нигде печатно не высказанное[26]. Сомнительно тут всё. И то, что так думал Соловьев, и то, что храм строили именно Голицыны, и то, что здание возводилось при Михаиле Федоровиче. Никаких документов в пользу своего мнения Бартенев не привел.

      В пользу его версии можно бы привести один факт: в 1610 году Гермоген явно поддерживал кандидатуру князя В. В. Голицына на русский престол, освободившийся после свержения Василия IV. Однако это соображение слишком умозрительно.

      Д. М. Глаголев приписал Гермогену родство с иным семейством высшей аристократии – князьями Шуйскими. Он указал на место в «Дневнике» Марины Мнишек, где говорится: «Шуйский, по совету клевретов, составил от имени патриарха, своего родственника, определение». По словам Глаголева, «Дневник» Марины Мнишек «отличается вообще значительной точностью», а потому историк уверен: Гермоген был родственником Шуйского. Возможность родственной связи с Шуйскими, хотя бы и не близкой, допускал и Н. В. Мятлев[27].

      Конечно, подобный поворот подвел бы кровнородственные основания под ту самоотверженную поддержку, какую оказывал Гермоген царю Василию Шуйскому. Но при ближайшем рассмотрении открывается явная неисправность в переводе «Дневника».

      Глаголев пользовался переводом из многотомного издания Н. Г. Устрялова «Сказания современников о Димитрии самозванце» (1834)[28], каковой, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

      В переводе Ядвиги Яворской (1907) указанное место выглядит следующим образом: после неудач в войне с болотниковцами царя посетили «10 лучших бояр», по мнению коих, «он явно отвратил от себя сердца почти всех москалей и земли… одни явно воюют против него, а другие предаются противной стороне, третьи же тайно действуют на благо неприятеля. Те же, кто еще при нем обретаются, делают это не из уважения

25

Липаков Е. В. Архипастыри казанские (1555–2007). Казань, 2007. Глава «Священномученик Гермоген (Ермоген). Митрополит Казанский и Астраханский с 13 мая 1589 года, Казанский и Свияжский с 1602 года по 3 июля 1606 года».

26

Воробьев Г. А. Смутное время. Деятельность русского духовенства // Русский архив. 1892. Вып. 3. С. 15 (подстраничная сноска П. И. Бартенева); Бартенев П. И. О Смутном времени // Русский архив. 1898. Вып. 11. С. 456.

27

Глаголев Д. Краткая заметка на мнение С. Ф. Платонова о происхождении патриарха Гермогена // Русский архив. 1901. Вып. 3. С. 125; Мятлев Н. В. Патриарх Гермоген и князья Шаховские // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 1905. Вып. 2. С. 7.

28

Дневник Марины Мнишек с 1605 года по 1608 // Сказания современников о Димитрии самозванце. Т. 4. СПб., 1834. С. 102 (взято из письма Николая де Мело).