Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2. Стивен Коткин

были быть готовы взять верх над своими соперниками в левом стане [810]. Некоторые коммунисты даже приветствовали приход нацистов к власти, но только не Сталин [811]. Все же он, похоже, недооценивал Гитлера, как недооценивали его многие (хотя и не все) современники. Исходя из классового анализа, он видел в Гитлере и нацизме порождение финансового капитала и полагал, что определять политику государства и впредь будут германские милитаристы. Секретное советско-германское военное сотрудничество сворачивалось [812]. Но Сталин надеялся на его возобновление [813]. Вернер фон Бломберг, сыгравший известную роль в назначении Гитлера канцлером и оставшийся при нем военным министром, дал понять советскому посольству, что «об изменении советско-германских отношений не может быть и речи ни при каких условиях» [814]. Тем не менее привлекательность нацизма для немецких рабочих была очевидной, а его мощный идеологический радикализм метил в Советский Союз [815].

      Радикальные перестановки

      Пока нацисты отмечали приход Гитлера к власти, сталинский режим провел Первый всесоюзный съезд колхозников-ударников (15–19 февраля 1933 года), на который прибыло более 1500 делегатов, почти 900 из которых не занимали никаких бюрократических должностей и половина из которых не были ни коммунистами, ни комсомольцами. Они удостоились почестей за успехи в труде [816]. Каганович выступил перед ними в простонародном духе, цитируя крестьянские пословицы, но в то же время восхваляя жестокие меры против расхитителей социалистической собственности как «великий закон». Он хвастался, что в стране создано 200 тысяч колхозов и пять тысяч совхозов, утверждая, что лишь коллективизация сделала возможной индустриализацию и предотвращение иностранной военной интервенции [817]. Один колхозный бригадир на вопрос Кагановича о том, стало ли при колхозной системе лучше, ответил: «Оно, конечно, сейчас лучше… Но как-то я раньше вроде сам себе хозяином был, а теперь я не хозяин» [818].

      В последний день работы съезда уже и сам Сталин, тоже державшийся по-простонародному, сослался на библейское изречение «кто не работает, тот не ест», но дал обещание, что у каждого колхозника будет по корове. (Продолжительные аплодисменты.) [819] Он упрекнул тех, кто недооценивает женщин («Женщины в колхозах – большая сила»). Признав, что «немало… людей, в том числе среди колхозников», скептически относились к политике партии, он отверг идею о третьем пути – единоличном фермерском хозяйстве без капиталистов и помещиков, – потому что он неизбежно приведет к «кулацко-капиталистическому строю». Промолчав по поводу голода, Сталин заявил, что «не менее 20 миллионов бедняков спасли от нищеты и разорения… превратили благодаря колхозам в обеспеченных людей… Это такое достижение, какого не знал еще мир» [820].

      27 февраля огонь охватил германский Рейхстаг; внутри здания был найден и арестован

810

Эта догадка выдвигается в: Tucker, Stalin in Power, 232.

811

В документе, составленном в ноябре 1933 г. и оглашенном на очередном расширенном пленуме Коминтерна, чего не могло произойти без одобрения Сталина, фашизм определялся как «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала». Шириня. Коминтерн в 1933 году. С. 469–470 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 171. Д. 38. Л. 212; Д. 299. Л. 103; Д. 301. Л. 4; Оп. 19. Д. 248. Л. 222); Ferarra and Ferarra, Conversando con Togliatti.

812

DGFP, series C, I: 464; G. Castellan, “Reichswehr et Armée Rouge,” in La Relation Germano-Soviétiques de 1933 a 1939, 248; F. L. Carsten, The Reichswehr and Politics, 360; Иоффе. Внешняя политика Советского Союза, 1928–1932. С. 267.

813

Случ. Советско-германские отношения. С. 105 (ссылка на: АВП РФ. Ф. 05. Оп. 13. Пап. 91. Д. 28. Л. 189). 23 января 1933 г., за несколько дней до формального прихода Гитлера к власти, Молотов в своей речи о международном положении заявил, что «из всех стран, имеющих с нами дипломатические отношения, с Германией мы имели и имеем наиболее крепкие хозяйственные связи». Многие евреи, служившие на советской дипломатической службе, проводили различие между фашистом Муссолини, с которым советская власть установила дружественные отношения, и нацизмом. ДВП СССР. Т. 16. С. 50–56; III сессия ЦИК СССР 6-го созыва: стенографический отчет, 23–30 января 1933 г., бюллетень № 1. С. 37–43; Dullin, Men of Influence, 93 (ссылка на внутреннюю советскую дипломатическую переписку по поводу Mein Kampf).

814

Случ. Советско-германские отношения. С. 105 (ссылка на: АВП РФ. Ф. 05. Оп. 13. Пап. 91. Д. 28. Л. 90–91). Германский министр иностранных дел Нейрат не был нацистом, как не был им и Дирксен, германский посол в Москве, заверявший наркомат иностранных дел, что публичные заявления Гитлера и Розенберга лишены «какого бы то ни было политического значения» и что «реальная государственная политика быстро заставит национал-социалистов забыть о своих прежних конструкциях». Случ. Советско-германские отношения. С. 105 (ссылка на: АВП РФ. Ф. 05. Оп. 13. Пап. 91. Д. 28. Л. 206).

815

Геббельс убедил Гитлера объявить 1 мая 1933 г. оплачиваемым выходным («Германия чтит труд»). В этот день по всей столице прошли шествия рабочих, направлявшихся со своих заводов на плац-парад в Темпельхофе, над ними строем пролетали самолеты, а из репродукторов лились песни о шахтерах, крестьянах и солдатах. Вечером Гитлер выступил с обращением к рабочим, назвав их патриотами, от которых зависит индустриальная мощь Германии. «Величайшая демонстрация в истории», – отмечалось в левой газете Berliner Morgenpost. Эта грандиозная нацистская инициатива была поддержана социалистическими Свободными профсоюзами, однако 2 мая они подверглись нападению нацистских штурмовиков. Fritzsche, Life and Death, 46–7. Десять лет спустя Геббельс вспоминал, что «лишь тогда у национал-социалистического государства имелась надежная основа». Fröhlich, Die Tagebücher von Joseph Goebbels, teil II, VIII: 197 (02.05.1943).

816

Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 207–9.

817

Правда. 18.02.1933; Данилов и др. Трагедия советской деревни. Т. 3. С. 21; Rees, Iron Lazar, 113. Нарком земледелия Яковлев нарисовал на съезде более реальную и мрачную картину работы колхозов, исходя из наблюдений, сделанных в Одесской области. Правда. 19.02.1933. Каганович, в конце января 1933 г. вернувшийся на Северный Кавказ, сообщал о случаях каннибализма, но в то же время писал о симуляции голода и об «изуверском терроре» против представителей режима. Он так и сошел в могилу, не признав совершавшейся на его глазах трагедии. Данилов и др. Трагедия советской деревни. Т. 3. С. 639 (РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 215. Л. 74); Две беседы с Л. М. Кагановичем.

818

Первый всесоюзный съезд колхозников-ударников. С. 66–67.

819

Правда. 23.02.1933; Сочинения. Т. 13. С. 236–256 (на с. 251–252).

820

Сочинения. Т. 13. С. 246–247; Oja, “From Krestianka to Udarnitsa”. На середину 1933 г. официально было коллективизировано всего 15,25 млн домохозяйств. Колхозы во второй сталинской пятилетке. С. 1.