Путь менталиста. Часть четвертая. Екатерина Боброва

лорд присел на корточки, заглянул ей в лицо, – я тебе помогу. Давай я начну, а ты продолжишь?

      Майра неуверенно кивнула.

      – Давным-давно жила одна маленькая девочка.

      Лорд Кайлес вдруг полез в карман своего жилета, достал оттуда что-то круглое в яркой обертке на палочке. Пояснил, разворачивая упаковку:

      – Один мой друг говорит, что сказки и конфеты отлично лечат любую хворь.

      Майра взяла конфету, попыталась отгрызть, потом под укоризненным взглядом лорда взяла ее в рот. Покатала между зубов. Вкусно.

      – Так вот, у этой девочки было все: любящая семья, старшая сестра и даже знаменитый дед, которым она гордилась. Но однажды трагедия забрала родителей, и девочка осталась одна. Сестра уехала учиться в академию, дед ее не замечал, пока однажды не понял, что с каждым годом девочка становится похожа на его погибшего сына. Я прав?

      Майра всхлипнула, опустила голову, горячие слезы закапали на зажатые между коленей ладони.

      Лорд тихо выругался. Подошел. Майра окаменела. Лорд снова прошипел что-то нелицеприятное, вернул дистанцию.

      – Знаешь, моя радость, что слезы – это запрещенное оружие? – поинтересовался Кайлес.

      Майра посмотрела на упавший на колени белоснежный платок. Кружевной. Пахнущий женскими духами. Развернула. Сморгнула слезы. Подняла недоуменный взгляд на лорда. Тот поморщился:

      – Да, я тоже считаю, что десять сердечек – это перебор.

      Майра неуверенно хихикнула. Кайлес улыбнулся в ответ.

      – Хорошо, будем считать, что мы обозначили границы проблемы. Можешь идти. И помни: если сведения о следующем срыве выйдут за пределы академии, даже я не смогу тебе помочь. Я очень, – он подчеркнул, – надеюсь на твое благоразумие в оставшиеся три недели до зимних праздников.

      Первый недовольно посмотрел на сияющего улыбкой кузена, с раздражением понимая, что быстро избавиться от гостя не получится. Можно было, конечно, вышвырнуть наглеца и заняться новой партией полученных от калкалосов «слез», но отец четко дал понять, что желает вернуть заблудшее дитя в лоно семьи – иными словами, использовать таланты Кайлеса во благо короны. Хватит тому уже прохлаждаться в чужом мире.

      – У тебя пять минут, – холодно проговорил вместо приветствия, запуская руку в шкатулку с камнями. Прохладные грани действовали успокаивающе.

      Естественно, кузен не уложился, но Лиестр и сам уже увлекся делом. Ментальным даром он не владел, однако тот его всегда интересовал, а тут выпал шанс раскрыть природу ранних пробуждений.

      – Погоди, – вклинился в жаркую речь Кайлеса, ощущая, как за эпитетами: «Замшелый засранец. Чтоб у него мозги отсохли. И ведь родная внучка!» – теряется смысл повествования. – Ты утверждаешь, что ее способности раскачивали с детства? И потому у нас сейчас в академии сильный, но совершенно нестабильный менталист? Еще и под личиной мальчика?

      Камень, который он достал и машинально перекатывал в пальцах, выпал из руки и, проявив невероятную прыгучесть,