Земную жизнь пройдя. Елена Руденко

с вами, ваш древний прадед, – произнесла я, возвращая амулет, – он будет направлять вас и охранять…

      Только произнеся эти слова, я забеспокоилась, что Ростоцкий может принять меня за сумасшедшую, но он, напротив, улыбнулся мне.

      – Вы подтвердили мои мысли и чувства, благодарю! – столь оживленный тон не был характерен для хладнокровного Ростоцкого. – Я часто ощущаю незримое присутствие египетского деда. Именно ему я обязан внезапному порыву взяться за медицину… Он был лекарем, уважаемым человеком… Ничем не могу объяснить свою уверенность и знания… Из всех потомков сквозь века предок избрал именно меня…

      Серж унял свои чувства. Его лицо вернуло былое спокойствие. Мы приехали к моему дому.

      – Приглашаю на утренний кофе, – предложила я, – думаю, Константин захочет переговорить с вами… Он уже получил распоряжение заняться следствием…

      – Благодарю за приглашение, – кивнул Серж, – буду рад присоединиться к вашему завтраку.

Из журнала Константина Вербина

      После утреннего кофе я пригласил Ростоцкого в свой кабинет, дабы поговорить о следствии.

      – Дело обещает оказаться сложным, – произнес я задумчиво, – и его итоги могут быть неутешительны для вас…

      – Прошу пояснить? – недоумевал Сергей.

      – Буду честен. Ваша возлюбленная, которую вы боготворили, может оказаться не столь безупречной особой… Я говорю не только о моральном облике, но и о делах, которые она могла совершить, исполняя поручения Третьего Отделения[2]…

      Новость, что салонная певица оказалась одной из поверенных Бенкендорфа[3] вызвала у меня удивление. Ловко она скрывалась. Теперь в воспоминаниях ее милое личико (однажды я видел ее выступление) не кажется наивным, оно напоминает искусную маску. Вспоминаю томный взгляд, устремленный к зрителям – внимательный и пронзительный.

      – Да, согласен с вами, – ответил Ростоцкий.

      – И вы под подозрением, мой друг. Следствие смерти Коко было бы неизбежно, и, разыгрывая безутешного влюбленного, жаждущего покарать убийцу, вы обратились ко мне. Прекрасная уловка снять подозрение…

      – Понимаю, ожидал подобного расклада. Быть одним из подозреваемых – не позор для меня. Готов держать пари, что вскорости мы узнаем имя настоящего злодея или злодейки!

      Собеседник не терял присущего ему хладнокровия.

      – Злодейки? Да… возможно, ваша сестра…

      Сергей вздрогнул.

      – Но Климентина не смогла бы столкнуть Коко в воду… она ниже ее ростом, – натянуто произнес он.

      – Можно обратиться к наемному убийце… Простите, но пока у меня нет основания исключать вашу сестру из подозреваемых, при все моем уважении к ней.

      Ростоцкий с раздражением сжал кулаки, но не сумел ничего возразить.

      – Вскоре вы поймете, что моя сестра невиновна, – наконец, произнес он, уняв свой пыл. Былое хладнокровие вернулось к молодому человеку.

      – Весьма надеюсь…

      Мои слова прозвучали

2

Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии – спецслужба России времен Николая I.

3

Александр Бенкендорф – Начальник III Отделения (1826–1844 годы).