Мелодия первой любви. Анна Зимова

продолжала мама. – Курточка страшненькая, ботинки вообще рвань, сумка грязная, а туда же – пялится. Но вежливый такой. Что же вы, говорит, на верхнюю полку в сапогах лезете, вы разувайтесь и ложитесь нормально. Я вам, если хотите, вообще свою нижнюю полку уступлю. А я не могу сапоги перед ним снять, потому что у меня в них деньги. Да я их третий день не снимаю, ноги у меня, наверное, уже не лавандой пахнут. Подумала ещё: господи, чего тебе надо от меня, бедолага, я же выгляжу как чучело, вторую ночь не сплю, не смотри ты на меня. Засмущал, в общем».

      «Ты прекрасно выглядела!» – всегда протестовал папа на этом месте. И правильно делал, потому что мама прибеднялась исключительно с целью получить комплимент, чтобы у подружек, которым в очередной раз рассказывали эту историю, был лишний повод позавидовать. «Едем. Он посматривает. Ладно, думаю, не до тебя мне, у меня голова-то товарами забита и всем таким, не до поглядываний твоих».

      И вот не успели они ещё доехать и до Москвы, как случилось то, чего мама так боялась: поезд начали грабить. «Сначала дёрнули стоп-кран, вагон тряхнуло. Потом раздались крики: всем сидеть, не будете рыпаться, всё обойдется! Дверь соседнего купе вынесли. Мы всё поняли и просто ждали своей участи. Я уже попрощалась с деньгами. Наконец, стали ломиться и в наше купе».

      Мама сказала, что ни у кого и мысли не было сопротивляться, челноки сами открыли дверь. И увидели за ней крепких мужичков. Те сразу же выставили вперед стволы и посоветовали каждому отдать по двести долларов, чтобы спокойно продолжить путь. «Я так обрадовалась! – говорила мама, – сумма была ещё очень божеской, всё-таки и среди налётчиков были совестливые люди». Но тут произошло непредвиденное. Когда рэкетир показал на маму и сказал: «Начнем, пожалуй, с тебя, кудрявая», – «цыплёночек» вдруг нырнул в свою сумку. «Не суетись, я же сказал, сначала она», – осадил его налетчик. Но в руке у «цыплёнка» вдруг тоже появился пистолет, который он наставил на рэкетира и спокойно сказал: «Отстаньте от девушки. Пожалуйста».

      Впоследствии выяснилось, что никакой это не пистолет, а вообще гвоздемёт, который к тому же стреляет клеевыми гвоздями. Кожаным курткам захватчиков он не нанёс бы серьёзного вреда. Но инструмент так солидно поблёскивал в полумраке купе, и такое решительное лицо было у маминого попутчика, что рэкетиры включили заднюю, приняв его за бандита похлеще них самих. Сохраняли наружное достоинство, но смылись. Мзда у них была небольшая, и рисковать жизнью в тот день они не были намерены. А поезд спокойно поехал дальше. Ситуация по тем временам была почти рядовая, к тому же всё так удачно закончилось, даже половину челноков ограбить не успели.

      Папа говорит, что сам от себя такого не ожидал и, если бы не мама, ему бы и голову не пришло такое выкинуть. Он ехал в Москву шабашить на какой-то стройке и вёз в сумке самое ценное – инструменты. Новые русские, спонтанно разбогатев, начинали возводить себе загородные дома, и открылись тысячи неофициальных вакансий для строителей. У папы тогда не было особых навыков и знаний о строительстве, одни лишь руки и большое желание заработать.

      Это сейчас он директор крупной фирмы по производству