Московский наблюдатель. Статьи номинантов литературно-критической премии. III сезон. Коллектив авторов

2013 года события сорокапятилетней давности повторились в абсурдизированном варианте. На Красную площадь снова вышли – на этот раз с мемориальной акцией – участники демонстрации 1968 года (тех, кого уже нет на свете, заменили их друзья или родственники) и снова были тут же арестованы, уже не советской милицией, а полицией новой, демократической и капиталистической России. Акция оказалась значительно более мемориальной, чем ожидалось. Спасибо ещё, что Наташу с её легендарным плакатом «За вашу и нашу свободу» не тронули.

      Небольшой зал «Лётчика» был полон. Среди слушателей Людмила Улицкая и давний друг Горбаневской Маша Слоним. Горбаневская читала в своей обычной манере – громко, с нажимом на шипящие, будто округляя некоторые острые звуки и рифмы. Из ещё не опубликованного:

      Кошка рыжа

      из Парижа

      убежала —

      но куда?

      От чего она бежала?

      От осиного ли жала?

      Или хладного кинжала

      убоялась навсегда?

(«Кошка рыжа…»)

      Из сборника «Осовопросник», не так давно вышедшего в издательстве «АРГО-РИСК»:

      А совопросник века сего

      благополучно ответы считает,

      и осы не жалят его – щекотают,

      чтобы мозги у него не свело

      от стольких ответов, от стольких вопросов…

      А на пути безответная я,

      тихо бубня, не пляша, не поя,

      рифмами приодевшийся остов.

      В перерыве Наташа подписывала свои книжки, снабжая каждую некой забавной «печаткой», абстрактным геометрическим рисунком, который можно истолковать по-разному, даже как автопортрет. После чтения стихов кто-то спросил, как ей живётся в Париже. «Хорошо живётся, – ответила она, улыбаясь. – Мне везде хорошо жилось, даже в Бутырках – только в казанской психиатрической тюрьме, после ареста в 1969-м, было плохо».

      Всё ещё с ума не сошла,

      хоть давным-давно полагалось,

      хоть и волоса как метла, а метла

      с совком поругалась.

(«Всё ещё с ума не сошла…»)

      Листая уже дома сборник Горбаневской «Города и дороги» («Русский Гулливер»), я думала о том, что внутренняя свобода в её стихах оказалась едва ли не большим вызовом тоталитарной советчине, чем знаменитая демонстрация 1968 года.

      «Смеешь выйти на площадь» – эти слова накрепко ассоциируются с диссидентским движением в СССР, опыт которого сегодня востребован в протестной Москве. Но опыт горстки людей, не согласившихся когда-то с давлением силы, учит нас гораздо большему: готовности, следуя своим принципам и идеалам, оказаться в трагическом меньшинстве, даже в одиночестве. Может быть, как раз порой и вне площади – особенно той, где тысячи скандируют одно и то же имя.

      Какая безлунной, бессолнечной ночью тоска подступает,

      но храм Покрова за моею спиною крыла распускает,

      и к белому лбу прислоняется белое Лобное место,

      и кто-то в слезах улыбнулся – тебе ль, над тобой, неизвестно.

      Наполнивши временем имя, как ковшик водой