Кровавая сакура. Адо Рия

отцовской руки на рядом стоя́щие мешки.

      – Ты ведь знаешь, что там?

      – Табак- отец. Там табак, – уверенно произнесла девушка.

      – Верно мыслишь. Мне недавно поступило заманчивое предложение от одного табаковода. Он желает взять тебя в жены, потому предложил за тебя эти мешки с табаком в качестве выкупа.

      Эта информация поразила не только Йоко, но и ее мать. Женщина испуганно посмотрела сначала на мужа, затем на дочь. Такого ужаса в глазах матери дева не видела еще никогда. Страх за любимую дочь овладевал ею, было видно, как она подавляет свои эмоции в попытке не заплакать. Глаза уже были на мокром месте.

      В этот момент отец был похож на вампира… Он словно высасывал из своих жертв их страх и отчаянье, ведь они не могли ничего сделать. Кояо встала из-за стола и вышла в другую комнату, пытаясь скрыть свои слезы. Но Такаши словно не обратил на это внимание и сфокусировался на дочери. У Йоко не было столько сил подавлять свою боль, отчего, слезы сами текли по щекам. В них плыла вся боль, накопленная за столько лет. Ее переполняла ненависть и обида. Горло не пропускало воздух в легкие. В голове был шум, истерика. Она знала, что отец ее не сахар и никогда им не будет. Но дойти до такого абсурда! Продать собственную дочь?! Да еще и за что?! За табак?! Неужели Йоко действительно стоит столько же, сколько и несчастное курительное топливо для ее отца? Неужели ее цена настолько мала?

      Она не хотела повторить судьбу своей матушки и бабушки, которую никогда, увы, не видела. По рассказам матери все женщины их рода попадали в такие семьи, где мужья были полнейшими садистами. Бабушка Йоко умерла очень рано. Точной причины смерти никто не знает. Говорят, слегла от какой-то болезни и со временем скончалась. Но Кояо всегда с радостью на губах рассказывала о своей матушки. Что помнила, то и говорила. Единственное, что осталось от покойной бабули – это колыбельная, которая передавалась от матери к дочери. Йоко и сама знала ее наизусть. Нежная, легкая, а главное – спокойная. Она прекрасно помогала настроиться ребенку на крепкий сон. Самое интересное, что, если рождался мальчик, ему пели иную колыбельную, которую Йоко тоже знала, но не так идеально, как первую, ведь ту ее мама пела с душой, и она осталась в воспоминаниях на долгие годы.

      Очнулась девушка, когда почувствовала обжигающую боль на макушке. Она переходила на затылок, шею и лицо. Йоко резко вскочила с места и увидела отца, который до недавнего времени стоял у Йоко по левое плечо. По-видимому, она задумалась, и он успел подойти к ней, но что он конкретно сделал? Боль была невыносимой, но девушка то и дело старалась не закричать. Чашка тяван валялась рядом, а около нее расплывалась лужица, уже остывшего зеленого чая. Тут ее осенило, отец вылил на нее ее же чай. Голову болезненно жгло, а по щекам катился горячий напиток, остывающий при прохождении каждого сантиметра нежной кожи красавицы. В этот же момент раздался звук, Йоко в ту же секунду оказалась на полу. Голова заныла пуще прежнего. Голос отца раздался неожиданно и резко

      –Я