Лилиан. Том первый. Полина Измайлова

разливались по ее телу, затем будто яркая вспышка озарила ее мозг и пронзила тело. Лина прогнулась всем телом и застонала, переполненная счастьем любви. Непрошеные слезы потекли по щекам. Залим-Хан с нежностью смотрел на нее и вытирал слезы рукой.

      – Благодарю тебя, милая, за подаренное мне счастье, смею надеяться, что эти слезы от переполнения чувств.

      Лина кивнула, приникла к его груди и стала понемногу успокаиваться. Нет больше для нее великой тайны любви. Она постигла ее и теперь счастлива. Если все так прекрасно, то почему замужние женщины ходят с такими постными лицами, а не светятся от счастья?!

      «Мне трудно будет скрыть свою любовь, кажется. Я вся буду излучать счастье!»

      В дверь постучали. Вошел слуга.

      – Мой господин, четыре утра.

      – Принесите одежду госпожи и приготовьте носилки.

      Слуга вышел. Лина смотрела ему вслед оцепеневшим взглядом, как вестнику страшного суда. Залим-Хан заметил застывший взгляд Лины.

      – Что с тобой, дорогая?

      – Твой слуга, как злой вестник, пробудил меня ото сна и напомнил о горькой реальности. Волшебная сказка закончилась, едва начавшись. Но у меня нет сил возвращаться в реальность. Мне не хочется отказываться от сказки! Но все кончается, вот и наша волшебная ночь кончилась, и нам надо прощаться, едва познав друг друга!

      – Ну, зачем же так трагично, моя милая Лилиан?! Сегодня я лично занесу счета твоей матушке, чтобы увидеть тебя днем. А вечером у сада тебя будут ждать носилки, если, конечно, ты не возражаешь.

      Лина улыбнулась и снова приникла к любимому…

      Спустя полчаса она вышла из носилок и скрылась в саду. Дома все еще спали, и она незаметно пробралась в свою комнату, разделась и легла спать.

      Казалось, она только уснула, только сомкнула веки и погрузилась в сладкую предутреннюю дрему, но вот в ее сон проник голос Анны Павловны.

      – Лина! Дорогая моя! Давно пора вставать! У нас сегодня такой тяжелый и ответственный день! Столько всего надо сделать к приходу сватов. Как ты можешь спать в такой день, я бы на твоем месте глаз не сомкнула и чуть свет уж кружилась по дому. Я так волнуюсь, вроде меня сватать придут.

      – Ой, матушка, ей-богу, если б в самом деле вас, уж как бы я счастлива была!

      – Ну что ты говоришь, негодница, и не стыдно тебе такие-то вещи матери говорить!

      – Самые что ни на есть обычные вещи, маменька, любовь ведь она от Бога, в любом возрасте посетить может, и не возбраняется вдовам замуж выходить.

      – Не по возрасту разумна ты у меня, милая, от лишнего ума девушке только слезы.

      – Как же так, маменька, получается, как говорить о любви, так я молода, а как замуж идти, так в самый раз?

      – Бесполезный это разговор, сама знаешь, ты согласие дала, уже сваты на пороге, зачем теперь спорить, времени нет.

      – Я просто хочу, чтобы вы, маменька, запомнили: не по своей воле я замуж иду, а по вашему настоянию, и это причиняет мне невыносимую боль. Я о любви мечтала и надеялась, что вы как женщина