Журнал «Парус» №75, 2019 г.. Ирина Калус

руке он держал поводья, а в другой – свой длинный кнут. Позади стада трусили хозяйские собаки, подгоняя отставших или зазевавшихся в кустах коз и баранов: «Не отставать – тяв, потеряетесь – гав».

      Ёсина мама долго смотрела вслед стаду и о чем-то думала, жуя свою жвачку.

      «Она, наверное, видит папу. Ведь наша мама вон какая высокая», – думала Ёси, стараясь подпрыгнуть повыше и посмотреть на своего отца. Но видела лишь пыль над дорогой да слышала: «Мее – бе…», «Мее – бе…» – и шорох песка под копытами.

      5

      Кто открыл дверь, когда пришла пора идти на выпас, Ёси не видела; просто бараны вдруг потянулись к выходу, а за ними – и Ёси с мамой.

      Ёси прыгала, бегала, старалась взгромоздиться на маму и каждый раз, когда съезжала в песок, исхитрялась приземляться на свои тоненькие пружинистые ножки. Но иногда все-таки просто падала под ноги маме, утыкаясь носом в песок. Но мама на Ёси не обижалась, она сама была недавно такой же забиякой и прыгала на свою маму точно так же.

      Бараны и Ёсина мама медленно шли и пощипывали травку, а вокруг носился, поднимая пыль, маленький черненький чертенок. Этим чертенком была, конечно же, наша Ёси. Нет, она не ела траву. «Успею», – думала она и неслась за желтым листиком. Или пыталась достать жучка из-под коряги – не носом, так копытцем.

      Бараны и мама медленно шли по низинам, лазили по песчаным склонам, объедали кусты, которые росли на кучугурах, чесали рога о старые ветки дерезы и собирали ее вкусные зрелые плоды. Ёси их тоже пробовала, но они показались ей невкусными. Ей нравилось только молоко, хотя мама и говорила: «Ёси, ты потом поймешь, как это вкусно. Первые плоды чуть сладковатые и вяжут во рту, а потом они становятся пышными и слегка сочными. Но самые вкусные – вот эти, чуть тронутые заморозком, водянистые, полупрозрачные…». Ёси слушала маму внимательно, но думала: «Может, это и вкусно, но молоко вкуснее». И она была по-своему права.

      Если на пути встречался песчаный обрыв, для Ёси начиналась потеха. Она взбиралась наверх и начинала скакать по самому краю обрыва, взбрыкивая и кувыркаясь, очень гордая и счастливая от своей смелости и ловкости. «Ничего, что иногда я падаю и скатываюсь по песку, мне это очень нравится. Пускай бараны сердито говорят: “Бе-е-столочь…” Они слишком старые и глупые, чтобы понять, как это здорово и весело – быть маленькой и счастливой. А вот мама меня понимает – и тоже, взобравшись на самый верх кучугуры, взбрыкивает и прыгает оттуда. Как красиво она это делает! Я этого пока не умею, но когда вырасту, то непременно научусь так прыгать». А умная Ёсина мама, глядя на дочку, думала: «Глупышка ты, Ёси, разве я могу прыгать так, как ты? Я это могла очень-очень давно, когда мне тоже было всего три дня…»

      Ёси очень любила свою маму, и ей нравилось играть вдвоем, особенно – забираться маме на спину. Но Ёси не всегда это удавалось. И когда не получалось, она вскакивала с песка, куда только что скатилась, слегка отряхивалась и, сделав несколько прыжков в сторону, чтобы сбить маму с толку, снова вихрем неслась на нее. И снова