Страсть дракона. Наталья Лакота

кладки.

      – Я прикажу, чтобы принесли камней, – заявила Брюна, – и сложили что-то похожее в большом зале. У этого камина можно показать встречу красавицы и слуги с верблюдами…

      – Ревекка и Элеазар, – подсказала я и спросила: – Почему твой отец всегда уезжает по субботам?

      Брюна стрельнула на меня глазами, потупилась и забормотала о том, что на роль Элеазара подойдет Ульпин. Хоть он и брат противной Ундисы, но он – единственный красивый мужчина в замке.

      «Не считая твоего отца, – подумала я и невольно усмехнулась. – Но он вряд ли станет изображать кита Ионы на потеху зрителям».

      Вечером, слушая, как Брюна обсуждает, какие сцены она хотела бы представить живыми картинами, я приоткрыла оконную раму и смотрела на море. Оно был почти черным. Я знала, что даже если дракон проплывет перед самым замком, я всё равно не разгляжу его среди волн, но продолжала смотреть.

      – Что ты там все выглядываешь? – спросила Брюна.

      – Ничего, – ответила я, отходя от окна.

      – Ты будешь красавицей Бат-Шебой, – объявила дочь дракона.

      – О нет, я бы не хотела… – попыталась я отказаться, но Брюна решила всё сразу и безоговорочно.

      Я пришла в ужас, когда она объявила, что представлять Бат-Шебу я буду голой и завернутой в простынь, и воспротивилась так яростно, что Брюна, нехотя, уступила.

      – Какая ты… – протянула она с досадой, – из монастыря – и точно монашка. А было бы так красиво.

      – Даже говорить об этом не желаю, – отрезала я. – И сейчас же иду спать.

      Брюна фыркнула, но больше не настаивала.

      После утренней службы дракон не появился, и я невольно высматривала Ундису – но она сновала по двору, присматривая за слугами, заходила в кухню и прачечную, и все было, как обычно. Я приготовилась рассказывать Брюне новую историю, но тут появилась горничная и передала, что леди Фредегонда срочно хочет меня видеть.

      – Что такое стряслось? – возмутилась Брюна. – Бабуле все спокойно не живется!

      Она приготовилась идти со мной, но горничная сказала, что леди Фредегонда настоятельно просила Брюну наведаться в кладовую, чтобы принести изюма, сушеных персиков и фиников.

      – У нее служанки кончились, что ли? – возмутилась дочь дракона, но послушно отправилась в кладовую, а я последовала за служанкой.

      Я ждала, что мы пойдем в покои леди Фредегонды, но вместо этого свернули в южное крыло и поднялись на второй этаж. Мать герцога ждала нас там, держа сложенную простыню.

      – Держи, – она сунула простыню мне. – И иди за мной.

      Служанка тут же исчезла, а я пошла за леди Фредегондой, прижимая к груди свежевыстиранную, пахнущую лавандовым мылом, ткань.

      Когда мы поднялись на третий этаж, где располагались купальные комнаты драконьего семейства, я осмелилась спросить:

      – Куда мы идем, госпожа?

      – Мой сын принимает ванну,– ответила старуха. – Я буду его мыть, а ты – мне помогать.

      Сердце мое словно рухнуло с неимоверной высоты. Я остановилась, как